— Это не такая уж и причудливая машина, как те, на которых ездят другие дети в этой школе, но мне она нравится. — Говорит она в свою защиту.

— Я думаю, что она милая и подходит твоей натуре, также думаю, что другие дети покупают машины, потому что им слишком важно, что думают другие.

— Кроме Тайлера. Ему все равно, что думают другие.

Думаю, она была права, когда говорила, как он теперь со мной себя ведет. Он определенно стал добрее ко мне. Я поворачиваю голову и жду, пока она не посмотрит вперед, отъехав задним ходом.

— Тебе он нравится, да?

— Кто? — Спрашивает она, притворяясь дурочкой. Очевидно, что у нее есть чувства к моему единокровному брату. Это всегда Тайлер то, Тайлер се.

— Тайлер.

Ее щеки краснеют, и я понимаю, что я права.

— Не говори ему, пожалуйста. — Говорит она умоляющим голосом.

— Конечно, нет. Это не мое дело, но я думаю, если ты не хочешь, чтобы он узнал…не защищай его так сильно, если это не абсолютно необходимо. О, и перестань следить за ним каждый раз, когда он входит в комнату.

— Это так очевидно?

Я киваю.

— Да, но тот факт, что ты знаешь его уже некоторое время, не делает это совершенно очевидным.

— Ладно. Я не хочу, чтобы он узнал, потому что я моложе и сестра его лучшего друга, так что это делает меня неподходящим кандидатом. Это было бы банально. Младшая сестра питает слабость к лучшему другу брата, верно?

Я думаю о том, что было бы то же самое, если бы Кай вел себя по-другому со мной, но опять же, Тайлер мой сводный брат, и я знаю его всего месяц. Я не думаю, что это имеет значение.

— Я могу сказать то же самое о Кае.

— Что?

О чем она говорит?

— То, как он смотрит на тебя. Я не единственная, кто это заметила. Он наблюдает за тобой. Мой брат говорит, что он становится раздражительным, когда видит, как ты разговариваешь с Патриком за обедом. Коннер поддразнил его по этому поводу, и он разозлился. Он также, кажется, много тусуется с Джен. Он никогда этого раньше не делал. Сначала я была сбита с толку, но я думаю, что Кай тайно влюблен в тебя и использует Джен как отвлечение.

— Забавно, он говорит совершенно противоположное. Он думает, что я грязь на его ботинке, и говорит мне, что я уродка и воняю.

Она разражается смехом.

— Ты не воняешь и не уродка. Он просто тупой идиот. У него скверный характер с тех пор, как его мать бросила его и его отца, когда ему было одиннадцать, я думаю. Я не думаю, что он когда-либо с этим справлялся, и я думаю, что именно поэтому он не хочет подружку.

— Это, должно быть, отстой. Ты думаешь, это из-за того, что ты рассказала мне о его матери?

Но я знаю ответ. Он боялся, что я уйду, так же, как она ушла от него.

О, Боже. Вот почему он злится.

— Может быть, он думает, что если у него ее нет, то ему не о чем беспокоиться…

— О том, что его бросит другая женщина, — заканчиваю я за нее.

Она кивает.

— Да, я так думаю. — Она меняет тему. — Хочешь зайти ко мне домой, и я могу одолжить тебе что-нибудь из одежды. Я могу сделать тебе прическу, если хочешь. Я купила новый фен и выпрямитель, и я бы с удовольствием его опробовала.

— Ладно, звучит очень весело.

И как ни странно, я действительно это имею в виду.

РУБИ

Прошло много времени с тех пор как я сушила волосы феном и выпрямляла их. Я сделала это однажды, когда одна девушка по имени Мэри стащила один из универмага, когда мы сбежали. Как и Сезару, ей исполнилось восемнадцать, и ее отправили в центр реабилитации для трудоустроенных, и я больше никогда о ней не слышала. Надеюсь, она где-нибудь устроила себе хорошую жизнь.

После того, как я начала получать внимание от парней в разных домах, куда меня помещали, я научилась не наряжаться и не привлекать внимание… поэтому я избегала наносить макияж или пытаться выглядеть красиво. Такие вещи имеют обратный эффект, когда есть похотливые подростки, которые спят на двухъярусных кроватях над твоей. Однажды ночью один из них — Гас — распустил руки и попытался навязать мне себя. Он это сделал, но Сезар был рядом, чтобы изгнать воспоминания о той ночи. Скажем так, те самые пальцы, которые он так сильно в меня вонзал, были отрезаны через пару дней. Удивительно, но Сезара не поймали, или, может быть, Гас слишком боялся того, что случится, если он откроет рот. Никто не знал, что он сказал врачам в больнице, и в то время мне было все равно.