– Вот как… – Хендрих немного помедлил: – Все ниточки из Центра ведут сюда – в Норфолк, к самым границам.

– А вы здесь при чем? Вы ж не занимаетесь такими делами.

– По нашим данным, убийца не местный. Иностранец. Кто-то со Сканнингских островов.

– Что? Почему вы так решили? – Ива залила кипятком чай и подала его Хендриху, жестом предлагая бутерброды и местный шоколад, от которого Хендрих вежливо отказался.

– На последней жертве он оставил едва заметную метку на лодыжке – рунический символ. Он означает в переводе «любовь», рисуется как две вертикальные полоски с овалом посередине, – Хендрих повел пальцем в воздухе, рисуя символ.

– Ваши доказательства – полный пшик, – качнула головой Ива: – Мало ли кто изучает руническое письмо, мало ли кто мог нарисовать этот символ, да и мало ли какой человек со Сканниге там проходил. А гипотермия? Как вы ее объяснили? Ну да, на Сканниге холодно, но и в Норфолке тоже не тропики.

– О-о-о, слышу госпожу сыскную уполномоченную, – хохотнул Хендрих: – Не все так быстро, лисичка, ты думаешь, стали бы меня из управы посылать в Засранск ради какого-то помешанного, что на единственной жертве руну нарисовал? Нет, я с некоторых пор за всяким сраным в медвежьи углы не езжу.

– Это ты так новым званием хвастаешься? – усмехнулась Ива: – Ты с каждой звездочкой на погонах все невыносимее становишься.

– Руна – зачарованная, – Хендрих никак не отреагировал на подколку Ивы: – Стоило коронеру ее льдом коснуться, как она тут же заискрилась и засияла, а жертва рассыпалась в прах. Да в такой мелкий-мелкий, что в спичечный коробок уместилась. Вот тебе и гипотермия с нетронутым телом.

Ива помолчала, переваривая информацию, а Хендрих, довольно улыбнувшись, принялся уплетать бутерброды, а затем, спохватившись, отошел к своему пальто и достал из кармана зариданский шоколад – жутко дорогой и редкий в Норфолке. Она, не глядя, опустила кубик в рот, насаждаясь насыщенным вкусом.

– А зачем ваш коронер коснулся льдом руны?

– Если руна настоящая и зачарованная, созданная чародеем со Сканниге, а не просто мазня по телу, то на прикосновение льда она отреагирует ярким светом. Как видишь, чародей зачаровал ее на уничтожение. И, предупреждая твой вопрос: таким видом магии владеют только чародеи со Сканниге. Больше никто. Это очень древнее и оберегаемое от чужаков знание.

– Ты этого чародея со Сканниге будешь до скончания жизни искать: тут главный торговый морской путь проходит. Людей со Сканниге здесь больше, чем коренного населения, а уж чародеев и подавно. Всех не опросишь, а лишние телодвижения только к суете приведут и спугнешь убийцу.

– И опять ты не совсем права, – качнул головой Хендрих. – Чародеи со Сканниге – редкие гости на борту любого корабля, а если уж и едут, то в Зеридан или Эфольхарт – там сосредоточены места силы. Да и к тому же чародеи сами по себе явление на Сканниге редкое, то ли дело друиды и знахари. В общем, если бы у вас тут или в Центре объявился какой-нибудь чародей с редкой рунической магией, то о нем всенепременно бы узнали. К тому же все пересекающие границы маги вносятся в отдельный реестр, а за последние два с половиной месяца таких чародеев въехало пять, а выехало всего четыре. Несложно догадаться, у кого из пятерых просочился срок пребывания в Империи и какой из них не вернулся на родину.

– Думаешь, это тот же самый, что пять лет назад? – отозвалась Ива, потирая виски.

– Не знаю. Сможем это проверить только тогда, когда его поймаем. И мне, Ива, очень пригодится твой ментальный дар. Чародеи со Сканниге – сильны, но против ментальной магии у них нет никакой защиты. Хоть с ног до головы рунами обвешайся.

– Если он тут уже был, то, должно быть, пригляделся ко всем в управе. Как минимум половину из тех, кто со мной работает, он точно знает. На рожон лезть не будет. Да и то, что ты явился за ним, тоже не пройдет мимо. Возможно, он попытается бежать.

– Бежать? Это в море, что ли? Нет, Ива, он не побежит. Сезон закрыт. Редкий корабль приходит со Сканниге, а на маленькой лодке далеко не уплывёшь. Ему теперь до весны ждать.

– Не радужная перспектива до самой весны тупо находить, – хмуро отозвалась Ива, отходя к мойке и собираясь помыть кружку. – Да и вообще, он затаится, я считаю. Ну, может, еще Ариссию выбросит к нам, чтобы избавиться от балласта, но сидеть будет тихо, он наверняка наслышан, как скоро вы способны найти всякого рода…

Ива не договорила: Хендрих мягко обхватил ее ладонями за плечи, целуя шею.

– Ты все такая же, лисенок…

– Хендрих, мы все обсудили, – глухо отозвалась Ива, внутренне жалея, что все-таки не согласилась на предложение Эльги пойти с ней.

Она ощущала его эмоции как свои, понимала, что все это время он просто сдерживался, а потому вел с ней задушевную беседу, отвлекая от чтения его состояния и поделился лишь той толикой важной информации, что мог сказать, всего лишь, чтобы, в очередной раз, подцепить Иву на ее любимую удочку: работу. Хендрих не был ментальным магом, но он прекрасно умел читать и узнавать слабости людей безо всяких способностей: этому его учили в Университете. Он просто насадил на крючок наживку, а Ива послушно ее проглотила.