— Мы же с дедушкой рассказывали. На нарте весной далеко не уедешь. Нужен хороший снег, а он скоро будет таять. — В доказательство она потопала ногой по оплывшему на солнце насту.

Ноздри барона Дригета гневно раздулись, он не понимал, как очутился в такой ситуации и кто позволил крестьянке вести себя так нагло. Еще миг — и он разразился бы гневной тирадой, но Гансвард и Трувор тут же встали за плечом Карланты, а остальные магистры прервали беседу и обратили к барону суровые учительские взгляды.

Кэларьян примирительно затараторил:

— Собакам не вытащить сани по талому липкому снегу, это все-таки не лошади. Ни починку, ни отъезд откладывать никак нельзя. — Он умолчал о том, что, ожидая барона, Карланта и так тянула до последнего.

Окруженный пожилыми учеными, Дригет сумел совладать с собой. «Никакого воспитания», — резко бросил он и отвернулся от Карланты, делая вид, что ее здесь нет. Кэларьян, конечно, принял это на свой счет, но только пожевал губами и незаметно погладил Карланту по руке. Та, нахмурившись, смотрела на торпийцев.

Барон между тем снял перчатки и наклонился к упряжке, внимательно разглядывая ремни и крепления, протянул собакам открытые ладони, дал себя обнюхать и запустил пальцы в густую шерсть за ухом Стужи. Стужа прикрыла глаза, наслаждаясь, Гром потянулся ко второй его руке. Собак барон любил, это было видно, и знал, что им нравится. Дедушка, например, все больше по шерсти погладит, легонько, как младенца по щеке, и не почешет как следует.

Псарь Дригета присел рядом с упряжкой, аккуратно осматривая лапы Пятнышка, остальные трогать ездовых не спешили. Юный лорд с завитыми локонами толкнул в бок товарища и показал пальцами в золотых кольцах кривой полукруг.

Собачий веер действительно был неровным, а все постромки разной длины и не раз починенные. Выбирать не приходилось, Карланта брала не самые лучшие, уже забракованные, чтобы братья не остались без хорошей упряжи и ничего не просили у соседей. В том, что после вторжения чужака ее семье кто-то поможет, она сомневалась. Разве что Харан с Кардом, да Ласса, но и те не смогут ни одного ремня отдать без разрешения отцов.

Барон согласно покивал своим друзьям, молодые люди указывали на разную толщину ремней и чиненую-перечиненую шлейку Стужи. Карланта вглядывалась в их лица. Наверное, в этом мире красивых вещей даже запряжка должна быть красивой. Но ведь это же глупо. Что работает, то и хорошо. То красиво.

— Новых ремней не наделать, — проговорила она, наклонив голову, совсем как Ветер перед Беляком, — пока олени летом не пойдут на юг.

Магистр Трувор за спиной барона сказал одними губами: "Сир".

— Сир, — добавила Карланта, Дригет повернулся и окинул ее взглядом с ног до головы. — Не из песца же шить.

Холодные глаза лорда походили на глаза волка за решеткой, и решетка эта была сложена только из влияния Гильдии философов и возраста ее представителей.

Кэларьян нашел ладонь Карланты и сжал в своей.

— Шкурки песцов, — начал он что-то объяснять, — недостаточно прочны и… — но барон уже не слушал. Он кивнул ученым, развернулся и подал своим друзьям знак собираться. Стужа, чуя настрой хозяйки, встала и, прижав уши, пошла на Дригета, увлекая за собой всю упряжку. Завыл привязанный Ветер, за ним Клык, Пятнышко и все остальные.

— Своенравные псы, говорите вы. — Барон не оборачивался. — Видимо, это они воспитывают дикарей, а не наоборот.

Карланта сделала шаг, сама не зная, что хочет сделать или сказать, но ее крепко обхватил за плечи Гансвард и прижал к себе. «Тихо, девочка, тихо, — прошептал он. — Это будет дорого стоить».

Слуги Дригета дернулись было к ней, но остановились, барон чуть обернулся, не нашел ничего стоящего внимания и зашагал к выходу из сада. Его разноцветная свита заторопилась следом, толпясь на дорожке, как диковинные птицы у прикорма. Молодые люди уже говорили о чем-то своем, не понимая, что забыл здесь их господин. Баронский псарь единственный поклонился хозяевам на прощание. Навард поспешил открыть калитку, стараясь держаться от барона как можно дальше — боялся оплеухи. К ученым он никогда так не спешил и не кланялся.

Вскоре недовольный гомон затих за стеной, Стужа села, псы замолчали и улеглись на снег. Карланта отпустила руку дедушки.

— Ловко ты его отделала, девочка, — проговорил магистр Гарбен, отхлебывая вино из кубка. Он наблюдал происходящее, как танец охотников, рассказывающих об удачном лове.

Карланта повернулась, едва сдерживаясь:

— Ну что я сделала не так? Я забываю всех этих «моих лордов», когда говорю о чем-то важном!

— Возможно, барон ожидал других ответов на свои вопросы, — прошамкал один из магистров, тяжело поднимаясь со скамьи. — Пойдемте в дом. Настроение уже не то.