С тех пор, как ее оставляли одну, Карланта проводила в библиотеке все свободное время. Каждый день она раскладывала вокруг себя дюжину книг, начиная читать то одну, то другую, чтобы тут же бросить их ради третьей. Парусные корабли, лечебные травы, рецепты красок, карты созвездий, — все было ей интересно и ни на что не хватало времени. Но сегодня она нашла нечто поистине великолепное. Зажатый между трактатами по астрономии и геометрии, на вид совсем невзрачный, в самом углу пыльной полки стоял бестиарий. С каждой страницы этого пожелтевшего фолианта на нее смотрели совершенно невообразимые существа: ластоногие птицы, крылатые рыбы и безголовые люди. Некоторые звери Карланте даже нравились: у них были широкие крылья, зубастые пасти и гибкие тела больших кошек.

Однако самым интересным оказалось не это. На картинке со змеями, у которых были лапы и крылья на голове, она вдруг обнаружила надпись, сделанную аккуратным почерком Кэларьяна: "Водятся в пустынях Фели". Неужели дедушка видел их собственными глазами? Карланта нетерпеливо пролистала фолиант дальше. Она нашла еще одну такую же пометку — теперь это была пятнистая длинношеяя лошадь, но после этого зачастили сплошь непонятные надписи. На изображении ярко горящего силуэта под статьей «Демоны огненные» было написано: «За них принимают Свечение те, кто ничего об этом не знает». А под деревом с человеческими руками и ногами — «Эффект Кроди. Неодушевленный предмет может быть любой». Некоторые статьи были исправлены и дополнены новыми абзацами. В «Оживших мертвецах» вновь говорилось о свечении и каких-то эффектах, а все написанное автором бестиария крест-накрест зачеркнуто. Девушка прочла запись три раза, чтобы не ошибиться — Кэларьян настойчиво советовал не пытаться воскрешать мертвых, упирая на высокую цену деяния. Похоже было, что он знает, как это сделать.

Растерянно моргая, Карланта уставилась в противоположную стену, по спине пробежали мурашки. Может ли это быть правдой? Разве не предложил бы дедушка оживить ее отца, когда тот погиб на охоте? Ладно, он его почти не знал и мог сомневаться. Но Эмилия? Какая цена настолько высока, чтобы не вернуть того, кого любишь?

Мысли закрутились вокруг Кэларьяна, перепрыгивая с одного на другое, и вышли на тот день, когда они сами чуть не заглянули смерти в лицо. Тогда Карланта впервые увидела лошадь, и та могла бы занять свое место в бестиарии глорпов, потому что даже ее следы были столь удивительны, что Карланта подумала, не дракон ли это… Это слово вспыхнуло перед внутренним взором так ярко, что все остальное тут же вылетело из головы. Драконы!

Забыв о всяком уважении к возрасту манускрипта, Карланта стремительно зашуршала страницами, пока не нашла статью о легендарных ящерах. Кэларьян отмечал, что они водились в горах по обеим сторонам Ледяного моря, были не так велики, как говорится в сказках, приносили в помете от трех до пяти детенышей и прекрасно летали.

Дверь внизу скрипнула и Карланта резко вскинула голову.

— Дедушка! — воскликнула она. — Ты видел драконов?!

Старик несколько опешил от такого приветствия и задрал голову, пытаясь рассмотреть, что она читает. Карланта показала ему разворот фолианта, глаза ее пылали.

— О, — Кэларьян пожевал губу, тревожно размышляя, что еще она могла прочесть в его рабочих записках. — Нет, моя хорошая, не видел, животные интересуют меня куда меньше, чем люди. Но эти сведения получены из надежного источника.

Карланта все еще негодовала:

— Ты мог бы рассказать мне!

— Я приберег это до отъезда, — он подошел столику в углу, где лежали неоконченные письма. — Ты не простила бы мне рассказ о драконах без возможности их увидеть.

Карланта смотрела на него сверху вниз еще несколько мгновений, потом губы ее растянула довольная улыбка.

— Ладно! Но теперь я их обязательно увижу! — она снова уставилась в книгу, разглаживая ладонью картинку с ящером, а Кэларьян сел в кресло и открыл чернильницу. Он хотел было сказать, что путь к Ледяному морю долог, а подъем в горы небезопасен, но передумал. Во времена, когда он считал, что способен на все, он был гораздо счастливее и, надо признаться, действительно был способен на все.

Он развернул чистый пергамент, обмакнул перо в чернила и снова взглянул на Карланту. Улыбка ее погасла, она сгорбилась на своем насесте и ковыряла обложку манускрипта.

— Девочка?

— Можно взять эту книгу в Глорпас? — спросила она уныло.

— К-конечно, — Кэларьян сглотнул — он так и не решился завести разговор о возвращении, но сейчас был явно не лучший момент. — Что с тобой?

— Я ничего не увижу до следующего года, — пробурчала Карланта. — Я почти не сплю, но дни пролетают так быстро! Через месяц ужа пора возвращаться, а я не сделала и половины того, что хотела, — она захлопнула бестиарий. — Мастер Трувор еще не научил меня выигрывать в шахматы, а леди Орудли — танцевать. Она обещала, что мы сходим в гости ко всем ее племянницам, а ты — что покажешь, как работают фонтаны, — ее будто прорвало, и слова зачастили, наскакивая друг на друга, — мы так и не сходили в Гильдию, не сыграли в кит, не нашли торговца и всего два раза ездили на лошадях! — Карланта широко развела руки, как будто все это можно было схватить, чтобы не потерять. Взгляд ее упал на книжные полки. — У меня еще осталась куча травников, тагарские легенды, баллады… — книги стояли бесконечными рядами и голос Карланты упал. Она посмотрела на Кэларьяна — тот застыл с поднятым в воздух пером. На пергамент упала чернильная капля.

— Вокруг столько всего… — прошептала она. — Как ты мог оставить это? Ты потерял столько лет!

— Потерял? — очнулся Кэларьян. — Я ничего не потерял. Наоборот, приобрел. Я воспитал тебя!

Они смотрели друг на друга, не мигая.

— И это все? — спросила Карланта. — Ты научил меня читать, понимать разные вещи и говорить на своем языке. Но что я по сравнению с этим? — она обвела рукой библиотеку.

— Ты? Ты целый человек! — Кэларьян не верил своим ушам. — Да я за всю жизнь не сделал ничего более важного!