Откатиться назад и жить как прежде уже не получится. Если она исчезнет из его жизни — он точно слетит с катушек! Только вчера, сжимая ее, плачущую, в своих объятиях, он почувствовал, насколько сильно пришился к ней. Она не станет просто воспоминанием, парижско-реймским романом, Катрина уже — часть его жизни.

Когда приходит любовь, она окрашивает все внутри тебя в ярко-алый. Ты перестаешь замечать серые будни и бестолковые дела, ты вдруг видишь, что листва — зеленая, а солнце — слепяще-золотое, что ее волосы — мягкого бронзового цвета, а ее улыбка — искрится всеми цветами радуги. Ты живешь в ритме бьющегося в такт ей сердца, ты не можешь усмирить ризориус, который заставляет тебя улыбаться, ты не можешь не страдать, не видя любимого человека…

— Я буду стараться не просыпаться дальше, чтобы мы скорее встретились…

Катрина потянулась к нему и поцеловала.

Этот поцелуй потом часто снился ей, отдаваясь звенящей тоской в груди. Именно он — прощальный… Не первый, не тот, который разрешил им сделать еще один шаг друг к другу, а этот — в тесном салоне спортивной бугатти, в сумерках на узкой улочке Монмартр…

— Катюша, подержи вот так…

Маневрируя на одной ноге на подлокотнике большого кожаного дивана, мама пыталась своими силами повесить на стену очередную картину не очень талантливого современного художника.

— Мам, откуда ты берешь эти… творения, прости, Господи… — Катрина перехватила у нее тяжеленную раму и замерла в том месте, где ее следовало повесить.

— Дочка, я тебя словно не в Париж отправляла, а в Папуа Новую Гвинею… Это же Поборовский! — словно это что-то должно было значить, воскликнула она.

Катрина на всякий случай еще раз взглянула на творение рук некоего Поборовского и поморщилась: что издалека, что вблизи — работа дилетанта.

Десять дней назад она вернулась в Россию и сразу же попала в суету переезда на новую квартиру. Мама, полтора года находящаяся в депрессии после смерти отца, наконец-то начала приходить в себя и хоть чем-то интересоваться. Первое, что она сделала — продала их старую квартиру и обзавелась приличными апартаментами в недавно построенном ЖК премиум-класса.

Нельзя сказать, что Катрину сильно огорчило расставание со старой квартирой. Конечно, там она выросла… там была совершенно особая атмосфера, и вещи, и район, но в то же время… Там же они узнали о том, что папы не стало, туда же она вернулась собирать свою разбитую душу после расставания с Мишей Трайбергом. Нет, при таком раскладе новая квартира — самое то!

К возвращению дочери мама расстаралась и полностью подготовила комнату в новой квартире: мебель на заказ, под завязку забитый вещами шкаф… Все пахло лаком, свежестью и недешевыми ценами. Первые несколько дней Катрине было неудобно. Казалось, что она снимает номер в дорогом отеле. Но обижать маму не хотелось. Девушка с благодарностью приняла заботу родительницы, еще плохо понимая: насколько долго ей здесь доведется жить. Поездка на полтора года в другую страну выбила ее из привычной питерской жизни.

Чтобы хоть как-то «вернуться», Катрина даже встретилась со своими подругами из школы, но уже через пятнадцать минут стало понятно, что интересы когда-то дружных девушек совершенно разошлись.

Катрина много думала об этом. На фоне реальных историй бывших подруг о работе после «вышки», поиске парня или семейном быте, ее жизнь была похожа на сюжет какого-нибудь не сильно динамичного кино: отсутствие забот о деньгах, так и не полученное профессиональное образование, жизнь за рубежом и первые, после долгого перерыва, зарождающиеся отношения. С натянутой улыбкой она слушала своих бывших одноклассниц и понимала — у нее все по-другому. Да и она другая…

Дни сменяли друг друга, Катрина пыталась вновь привыкнуть к родному городу и людям. Казалось, все было в порядке.

В порядке… Ровно до тех пор, пока она не вспоминала о Дэниэле. А вспоминала она о нем почти постоянно.

Через несколько дней тяжких вздохов и долгих печальных взглядов вдаль, мама не выдержала:

— Может, расскажешь, что тебя беспокоит? — она замолчала, давая дочери возможность ответить, но Катрина, не привыкшая к откровенным разговорам с матерью, замкнулась. — Элен что-то говорила о парне, с которым ты познакомилась. Вроде как у вас все серьезно…

— Элен как обычно слишком много говорит… — буркнула Катрина, задним числом костеря себя за то, что дала слабину и рассказала кое-какие подробности своей тете. Но разве после возвращения из Реймса возможно было избежать «допроса с пристрастием»? На эмоциях она поделилась тем, что произошло между ней и Дэниэлом. Видимо, Элен по-своему трактовала полученную информацию.

Наверное, Катрина молчала слишком долго, потому что мама, так и не дождавшись ее ответа, сделала свои выводы:

— Ну, раз ты все-таки уехала из Парижа, хотя Элен и предлагала тебе остаться, не думаю, что это тот самый человек, который требует особого разговора. Так ведь?

— Нет, не так!.. — Кэт и сама не поняла, как выкрикнула эти слова. Внутри все забурлило. Даже ради того, чтобы уйти от прямого и серьезного разговора с мамой, она не готова была назвать Дэниэла «не тем самым человеком»!

Мама удивленно приоткрыла рот:

— Так-так… Поподробнее, пожалуйста…

— Я не хотела говорить тебе, потому что у нас все только начинается и… много неопределенностей, но… Да! У меня есть молодой человек, и… мне кажется, он — тот самый.

— Кто он? Чем занимается? Он француз? Он старше тебя? — вопросы посыпались на Катрину как град.