– Я всё вам расскажу, только молю, опустите оружие. Пристрелить вы меня сможете в любой момент.

После некоторого колебания, незнакомец убрал холодный предмет от её шеи. Настя ступила в сторонку, по - прежнему держа руки над головой. Медленно обернулась… и с сердитым возгласом опустила их.

– Так вы намеревались пристрелить меня из бутылки?

– Нет, - пожал плечами незнакомец. – Глупый ты. Где это слыхано, чтобы бутылки стреляли. Я просто хотел убедиться.

– В чем же?

– В том, что ты все понимаешь, - неопределенно ответил мужчина и уселся на крышу, не отлипая от стены.

Судя по плавности его движений, точно в такой позе он и сидел, когда на крышу поднялась Настя.

Помимо засаленной маски, на нем красовался толстый свитер и ветхое пальто. Ниже виднелись объемистые штаны, тоже темные. Сапоги были из разных пар: один - высокий и коричневый, другой - черный и пониже. У ног мужчины лежала трость причудливой формы. Он подобрал её, крутанул разок и оставил на коленях.

– Зачем надобно было меня пугать? – спросила Настя.

– Потому - что ты оказался здесь.
– В ответе не чувствовалось ни издевки, ни самолюбования.
– И почему, собственно?

– Что - почему?

– Почему ты оказался здесь? Тут не лучшее место для мальчишки, даже если ты и фартовый, - неожиданно заключил незнакомец.

– Фартовый? Отчего вы так решили?

– Потому что ты первым делом наткнулся не на кого - нибудь, а на меня.

– И в чем тут везение, позвольте полюбопытствовать? – спросила Настя.

Мужчина покачал бутылкой, которую так и не выпустил из рук.

– Когда тебе угрожают таким оружием, можно не бояться увечий.

– Скажите спасибо, что у меня не было в руках револьвера, – сказала Настя, и тут же осеклась.

– У тебя есть револьвер? – удивился незнакомец.

– Да, есть.

– И где же он?

Отпираться было глупо, и Настя похлопала по сумке.

– Какой же ты дурень, мальчик, – произнес оборванец. – Боюсь, долго ты тут не протянешь.

Затем он поднес ко рту горлышко сосуда, но стекло лишь уперлось в маску. С сожалением посмотрев на бутылку, он поболтал на дне оставшиеся капли и продолжил:

– Я что-то не расслышал твоего имени, юнец.

– А я его и не называл.

– Так назови.

Его тон слегка отдавал угрозой.

– Нет. Сначала вы назовите свое, сударь, и тогда я еще подумаю. Мы не знакомы, и для чего вы здесь, мне тоже не ведомо. А еще… - Порывшись в сумке, она достала наган. На все про все ушло секунд двадцать. Оборванец за это время даже не пошевелился.
– У меня есть оружие!

– И то верно, - согласился незнакомец, - Теперича оно хотя бы у тебя в руках. А как насчет кобуры? Где перевязь?

– Они мне без надобности.

– Замечательно. Ну так как тебя зовут - то?

– Николаем отец назвал. Николай Александрович я. А вас?
– спросила Настя.

Ей показалось, что человек в маске улыбнулся - судя по морщинкам, что появились у глаз.

– Зови меня Хромым.

– Вы серьезно?

– Раз я так говорю, так оно и есть. И, быть может, Николай Александрович, ты всё – таки скажешь, какого лешего ты тут околачиваешься?

– Было же вам сказано - я знаю верное средство от недуга безумцев, – врала в три короба Настя. – Его мы разработали при Академии наук.

– Кто это мы? – недоверчиво спросил Хромой.

– Ученые – химики, естественно, – уточнила Настя. – Однако..., – потупила она взгляд.

– Однако что?

– Средство это осталось в Императорском дворце ...

– Допустим, всё оно так, – кивнул Хромой.
– Только, скажи мне на милость, Николай Александрович, как это средство вернет жизнь в гнилые тела?

– Мертвым не помочь, – пояснила Настя. – Спасти можно ещё живых. Болезнь, как известно, передаётся через укус.

– И не только, – сказал Хромой. – Если надышаться их миазмами, не миновать их участи...

– Вот, именно таких можно спасти, – и глазом не повела Настя.
– Обратить вспять заражение ума и тела. Вы понимаете степень важности этого открытия?

– Допустим, понимаю. И где же именно во дворце это средство находится?

– Не ваше дело.

– Ты мне не доверяешь, юнец?

– Разумеется, нет.

Оборванец снова засмеялся.

– Тогда ещё не всё потеряно, – Хромой подобрал ноги и встал, шатко опершись на трость.
– Скажем, я могу тебя туда отвести, если тебе и в самом деле туда надобно.