Не спуская с него глаз, Настя вслепую полезла в сумку за револьвером. Ловко выбросив трость, Хромой сбил с её плеча лямку, и сумка упала на крышу.

– Удумаешь шалить - схлопочешь по челюсти, а то и нож под ребро. Осложнишь тут кому - нибудь жизнь, и к рассвету кадавры будут ходить тобой по большой нужде.

– До следующего рассвета еще далеко, - выдавила Настя.

Кончик трости не отлипал от её шеи.

– Не придуряйся, ты меня понял. Ну так что, возьмешься за ум или по - худому?

– Все и так худо, - снова выдавила Настя.

Хромой с хмурым видом опустил трость и оперся на нее. В другой он по - прежнему сжимал бутылку, хотя та была практически пустой.

– Ума не приложу, зачем я стал себя утруждать, - проворчал он, отступая к стене.
– Так хочешь ты найти это треклятое средство али нет?

– Хочу.

– Тогда, делать все будем по - моему, понятно? Говоришь тихо и не раскрываешь рта, пока я не разрешу. Держишься рядом со мной. Я не брешу и не пытаюсь тебя запугать: на улицах смерть. Останешься со мной - целее будешь.

Настя подобрала сумку и в задумчивости обхватила её руками. В нынешнем положении ей многое не нравилось.

Во - первых, она терпеть не могла указов и уж тем паче не желала их выслушивать от какого - то незнакомца, который выглядел не вполне трезвым и явно был намерен растерять остатки разума при первом удобном случае. Во - вторых, её не на шутку смущало, с чего бы это человек, поначалу угрожавший ему расправой, предложил теперь свою помощь. Настя не доверяла Хромому и с подозрением относилась ко всему, что тот говорил.

Наконец, Хромой ей просто не нравился.

Но когда Настя вновь заглянула за край крыши и не разобрала ничего, кроме вихрящейся, клубящейся мглы, её решимость идти в одиночку тут же пошатнулась.

Она подняла взгляд: не меньше сотни черных птиц, обсевших соседние здания, настороженно впились в неё золотистыми глазами.

– Эти птицы… - медленно сказала она.
– Они тут с самого начала?

– Верно, - ответил Хромой. Перевернув бутылку, он выплеснул её содержимое на улицу и отставил сосуд в сторону.
– В каком - то смысле они боги здешних мест, других все равно не имеется.

Настя обвела взором бесчисленные выступы, карнизы и окна, на которых в водянистом свете нового дня поблескивали иссиня - черные перья и бусинки глаз.

– Что бы это значило?

Хромой подошел к перекинутому поблизости мостику, взобрался на соседний уступ, призывно помахал Насте и произнес:

– Они повсюду бывают и все видят. Иногда полезны людям, иногда опасны - и ни за что не угадаешь, когда и почему. Мы их не понимаем и не особенно жалуем.
– пожал он плечами, - Ты идешь али нет?

– Иду...

– Лампу оставь. Вскоре мы окажемся на уровне улицы, а там свет лишь привлечет к нам особого рода внимание, которое нам без надобности.

– Не украдут?

– Буду изумлен до крайности, - откликнулся Хромой.
– А теперь пошли. Мы впустую просиживаем светлое время, а здесь его много не бывает. До дворца путь неблизкий.

Настя с опаской взобралась на уступ. Её беспокоило, по силам ли хромоногому перейти шаткий мостик, однако нелепое сооружение, сколоченное из досок и заделанное всяческим хламом, хоть и заскрипело, однако выдержало их вес.

Теперь плохая видимость даже радовала её.

– Высоко ли?

– Пара этажей, не больше. Поначалу надобно будет залезть повыше. Надеюсь, тебя такие вещи не пугают.

– Никак нет, - ответила Настя, хотя эта затея её пугала до дрожи.

– Вот и славно...

Одолев мостик, они уперлись в окно соседнего дома. Казалось, здесь дорога и заканчивается, но Хромой нащупал какую - то рукоять, потянул, рама ушла внутрь, и они ступили в глубокую, промозглую тьму - точно такую же, как в подвале пекарни, через которую Настя пробралась в город.

– Где мы?
– прошептала она.

Хромой чиркнул спичкой и зажег свечу, хотя солнце и не думало заходить.

– В аду, где же еще.

Капитанское «отправляемся сейчас же», на деле оказалось «когда вернутся остальные члены экипажа». Степан заверил меня, что задержка на час решительно необходима - надобно было проскочить военный заслон во время смены постов, либо дожидаться ночи. Увы, подобной роскоши я себе позволить не мог, оттого смирился с часовой задержкой и обязался покрыть возможные убытки. Разумеется, возместить потерю корабля я не мог, но ничто на этой земле не дается без риска, в особенности хлопчикам, занятых подобным ремеслом.