Поздно вечером автомобиль, принадлежавший телестудии, высадил Эрику у ее дома в Форест-Хилл. Когда она вошла к себе и увидела свою гостиную, ее охватила тоска. Она и прежде выступала по телевидению с обращением к гражданам, но сегодня все было по-другому. Ее снимали в телестудии, и она очень нервничала. Мосс посоветовала, чтобы Эрика вообразила, будто она беседует с какой-то семьей и мысленно представляла, что сидит с ними в их гостиной.

Но воображение рисовало Эрике только Марка: как он обычно сидел, развалившись на диване, и обнимал ее одной рукой. Именно это она и представляла, выступая в прямом эфире. И вот теперь, придя домой, она осознала, что у нее появился еще один повод тосковать по нему. Она скучала по той поре, когда по возвращении домой видела Марка на диване перед телевизором. Ей так не хватало родной души, человека, с которым можно поговорить, который отвлек бы ее от проблем и навязчивых мыслей. А здесь были только голые стены, сдвигавшиеся вокруг нее.

Зазвонил ее мобильный телефон. Она полезла в сумку, достала его, ответила. Звонил отец Марка.

— Ты не предупредила, что тебя будут показывать по телику, — сказал Эдвард.

Они не общались уже несколько недель, виновато осознала Эрика. На секунду горло сдавило от волнения. Голос у Эдварда был очень похож на голос Марка.

— Решение было принято в последнюю минуту… Я сама еще не смотрела. Надеюсь, я вещала не как менторша?

— Нет, девонька, — хмыкнул Эдвард, — ты выступила отлично. Хотя, как я понял, у вас там опять псих разгуливает на свободе. Надеюсь, ты осторожна?

— Эта предпочитает мужчин, — отвечала Эрика. — Нет, я, конечно, не беспечна. Но она пока охотится на мужчин.

— Да, я смотрел передачу, — сказал Эдвард. — Ты и впрямь считаешь, что женщина способна на такое?

— Поработай ты со мной пару дней, таких бы психов увидел — не приведи Господи…

— Охотно верю. Но, как я всегда говорю: будь храброй, но не глупой.

— Постараюсь.

— Я так и так собирался тебе звякнуть, и твоя мордашка в телике лишь подстегнула меня. Хотел узнать у тебя адрес твоей сестры, Ленки.

— Постой, где-то был. — Подбородком прижимая телефон к плечу, Эрика подошла к полкам и, переворошив рекламные листки кафе, отпускающих еду на дом, нашла тонкую записную книжку.

— Зачем тебе адрес Ленки? — полюбопытствовала она, листая блокнот.

— Ей ведь скоро рожать?

— Ах, ну да, чуть не забыла. Через несколько недель.

— Время быстро летит, когда гоняешься за преступниками, да?

— Очень смешно! Тебе бы в стендап-комедиях играть, — рассмеялась Эрика.

— У нее чудесные малыши, мальчик с девочкой. Я ни черта не понимал, что там лопотали они, да и сестра твоя тоже, но мы прекрасно ладили!

Когда сестра Эрики гостила у нее, Эдвард поездом приехал в Лондон на день, и они все вместе пошли в Тауэр. Для Эрики это был утомительный день. Ленка по-английски не говорила, и ей пришлось выступить в роли переводчика сестры и ее детей, Каролины и Якуба.

— Как ты думаешь, Тауэр им понравился? — спросил Эдвард.

— Нет. Кажется, Ленка немного скучала. Ей хотелось поскорее попасть в Primark и накупить там новой одежды, — сухо ответила Эрика.

— Слушай, а билеты в крепость дорогие, да? Интересно, какой процент с них получает королева?

Эрика улыбнулась. Эдварда ей не хватало. Жаль, что они живут так далеко друг от друга.

— Ага, вот. — Эрика назвала ему адрес.

— Спасибо, родная. Отправлю ей немного евро, на ребенка, если доберусь до почтамта в Уэйкфилде. А то в нашем местном отделении обменник закрыли, представляешь?

— Мы живем в век жесткой экономии, — заметила Эрика.

Возникла пауза. Эдвард кашлянул, тихо произнес:

— Вот и еще год пролетел, да? — Он имел в виду годовщину смерти Марка.

— Да. Два года уж будет.

— Хочешь, я приеду? Поживу у тебя несколько дней. Диван у тебя удобный.

— Не стоит, спасибо. Очень много работы. Вот доведу до конца это дело, тогда и отметим по-человечески. С удовольствием проведу несколько деньков на севере… Чем займешься?

— Меня попросили создать команду по боулзу [51] . Наверно, понимают, что мне необходимо отвлечься.

— Так принимайся за дело, — сказала Эрика. — И береги себя.

— Ты тоже себя береги, девонька.

Эдвард повесил трубку, и Эрика включила телевизор, как раз ко времени своего выступления в программе «Внимание, розыск!». Она пришла в ужас, увидев на экране свое четкое изображение: на ее лице выделялись каждая черточка, каждая морщинка, мешки под глазами. Когда в конце передачи на экране высветилась контактная информация, ее телефон снова зазвонил. Она ответила.

— Старший инспектор Фостер? — раздался в трубке приглушенный резкий голос.

— Да?

— Я смотрела передачу и слышала, как вы говорили обо мне по телевизору… Вы ничего про меня не знаете, — спокойно произнес голос.