— За тридцать фунтов она должна уделить нам как минимум час… — начал Питерсон.

Его речь прервал стук в окно, и к запыленному стеклу прижалось чье-то лицо. Аманда, влетев в гостиную откуда-то сзади, торопливо подошла к окну и приподняла раму.

— Все путем, Том? — спросила она.

Чья-то рука передала ей несколько писем и затем две бутылки «Пино Гриджо». Эрика шагнула к окну и увидела почтальона. Аманда вытащила из бюстгальтера тридцать фунтов и отдала ему двадцатку. Насвистывая, он пошел из палисадника.

— Что? — с вызовом произнесла Аманда. — В Америке это называется службой доставки спиртного.

— Но не почтальоны же его доставляют, — заметил Питерсон.

— Выпьете бокал?

— Я на службе, — холодно отказался он.

— Тогда сделаю вам чай, — сказала она. — Присаживайтесь.

— Теперь понятно, зачем она потащила нас к боковой калитке, — пробурчал Питерсон, когда Аманда вышла из комнаты.

— Могли бы вести себя поприветливее, — отчитала его Эрика.

— Что? Может, мне напиться пьяным ее же вином, от почтальона?

Даже в такой ситуации Эрика рассмеялась.

— Нет. Просто высокомерия чуть-чуть поубавьте. Можно и полюбезничать малость — не повредит. Смотрите шире.

Питерсон убрал с дивана ворох газет и фантиков от шоколадных батончиков и сел. Обстановку гостиной составляли два продавленных дивана, обеденный стол и стулья. Одну стену занимал стеллаж с телевизором на одной из полок, остальные были забиты книгами и бумагами. В глаза Эрике бросилась висевшая на стене фотография в дешевой золоченой рамке с узором в виде косички. Потускневшая фотография, в нижней части, затронутой сыростью, и вовсе блеклая. Фотография молодой Аманды Бейкер в форме констебля полиции старого образца: плотные черные колготки, юбка, пиджак, форменный головной убор, из-под которого выглядывают черные блестящие волосы. Она позировала перед зданием полицейского училища в Хендоне. Рядом с ней стоял молодой полицейский с непокрытой головой — свою фуражку он держал под мышкой. Показывая удостоверения, они широко улыбались в объектив.

— Так и думала, что вы прямой наводкой направитесь к ней, — раздался голос Аманды. Шаркая, она внесла в гостиную поднос с дымящимися чашками и большим бокалом вина.

— Знакомое лицо. — Эрика взяла с подноса чашку и вновь обратила взгляд на фото.

— Констебль Гарет Оукли. В семидесятых мы вместе работали в Управлении уголовных расследований. Мы с Оукли тогда были в одном звании. Теперь он вам известен как помощник комиссара Оукли в отставке.

— Женщина в Управлении уголовных расследований в семидесятых… Интересно, наверно, было?

Аманда в ответ лишь вскинула брови.

— Да, похож на Оукли. Волос, правда, меньше, чем теперь. Сколько ему здесь? — спросила Эрика, всматриваясь в его лысеющую голову.

— Двадцать три, — хмыкнула Аманда. — Парик он начал носить, когда его повысили до старшего инспектора.

— Так это помощник комиссара Оукли? — спохватился Питерсон.

— Мы вместе учились в Хендоне, выпустились в семьдесят восьмом. — Аманда грузно, неуклюже уселась в большое кресло у окна. Эрика устроилась рядом с Питерсоном.

— Оукли только что вышел на пенсию, с огромным выходным пособием, — произнес он. Какое-то время они сидели молча, пока не затихло эхо его слов.

— Что ж, — заговорила Эрика. — Мы пришли к вам с неофициальным визитом, чтобы расспросить про дело Джессики Коллинз. Расследование поручили вести мне.

— Кому ж вы так насолили? — Мрачно усмехнувшись, Аманда отпила из бокала большой глоток вина и вытащила из кармана кардигана пачку сигарет. — Это отравленная чаша. Я всегда думала, что ее утопили в карьере… хотя мы дважды обыскивали его и ничего не нашли… — Она закурила и глубоко затянулась сигаретой. — Значит, либо ее где-то держали, либо перевезли тело позднее. Теперь вам придется это выяснять, да?

— Вы были уверены, что ее похитил Тревор Марксмэн?

— Да, — кивнула Аманда, выдержав взгляд Эрики. — И он за это погорел. И знаете что? Я бы опять это сделала.

— То есть вы открыто признаете, что наняли людей, дабы те подсунули ему в дверь бутылку с зажигательной смесью?

— А вам никогда не хотелось свершить правосудие своими руками?

— Нет.

— Не лгите, Эрика. Я читала о вас. Ваш муж погиб от рук наркоторговца, вместе с ним еще четверо ваших коллег, а сами вы были тяжело ранены. Не хотелось бы вам на часок оказаться с ним в одной комнате, только вы и он, вдвоем, а в руке у вас бейсбольная бита, утыканная гвоздями? — Не отводя взгляда от Эрики, Аманда стряхнула пепел в большую переполненную окурками пепельницу, что стояла на столе подле нее.

— Да, хотелось бы, — призналась Эрика.

— Ну вот видите.

— Но я бы никогда на это не пошла. Наша обязанность как сотрудников полиции — стоять на страже закона, а не совершать правосудие. У вас был роман с Мартином Коллинзом?

— Да. Между ним и Марианной все было кончено; это произошло через полтора года после исчезновения Джессики. Мы сблизились. Об этом я сожалею больше, чем о Марксмэне, но я влюбилась.

— А он вас любил? — спросил Питерсон.

Аманда пожала плечами и снова глотнула из бокала вина.