— Мы не… — начала Эрика.

— Тут человек один ежевику с кустов собирал, так тоже полицию вызвали, будь она неладна. Слышали об этом? Да что же это такое?! Ягоды — плоды Господа, и Он позволяет им расти на земле нам на пропитание.

— Мы здесь не по поводу каштанов и прочих плодов, которые вы могли бы собирать, — успокоила ее Эрика.

— Ничего не могла бы. Я собираю. И собрала. Вот, смотрите! — Женщина распахнула сумку, в которой были утрамбованы блестящие коричневые каштаны.

— Мы расследуем гибель Джессики Коллинз, — объяснила Эрика. — Видели, наверно, в новостях, что в здешнем карьере были найдены ее останки?

— У меня нет телевизора, — отвечала женщина. — А вот «Радио-4» я слушаю. И новость эту слышала. Безобразие. Вы вот там ее нашли, — добавила она, кивком показав в сторону карьера.

— Да. Вы давно живете в этой местности?

— Я живу здесь всю жизнь: восемьдесят четыре года.

— Мои поздравления, — сказал Питерсон, но в ответ заслужил лишь злобный взгляд.

— Что вы можете рассказать про тот домик в зарослях? — спросила Эрика.

Прищурившись, отчего ее лицо еще больше сморщилось, женщина устремила взгляд мимо Эрики.

— Во время Второй мировой там размещалась авиабаза: казарма, склад. Засекреченная. Думаю, после войны там кто-то еще оставался, а потом домик опустел и пустовал долгие годы… Старый Боб там долго жил, неофициально. Хотя, пожалуй, не очень долго: не успел получить на него права собственности по приобретательной давности [75] .

Эрика с Питерсоном переглянулись.

— Вам известно, где он теперь? — спросила Эрика, стараясь выудить как можно больше информации.

— Несколько лет назад. Его нашли там. Мертвым. — Старушка качнула головой в сторону лачуги.

— Вы знаете, как его звали?

— Я же сказала: Старый Боб.

— По паспорту?

— Боб Дженнингс.

— А вас как зовут? — осведомилась Эрика.

— На кой ляд вам сдалось мое имя? Я и так отвечаю на ваши вопросы.

— Очень мало свидетелей гибели Джессики Коллинз, если таковые вообще есть. Ей было всего семь лет, когда ее утопили. Ее тело, завернутое в полиэтилен, утяжеленное грузом, пролежало на дне двадцать шесть лет. Мы даже не знаем, была ли она еще жива, когда ее бросили в воду…

Старушка оторопела.

— Бедное дитя…

Питерсон, шагнув вперед, обаятельно улыбнулся женщине.

— Возможно, у нас возникнут еще вопросы, мэм. Вы хорошо знаете здешний район, и в расследовании ваши обширные познания нам очень бы пригодились.

Она посмотрела на него внимательно и спросила у Эрики:

— Он со мной флиртует?

— Ну что вы, вовсе нет, — смутился Питерсон.

— Надеюсь, что нет, молодой человек! Или вам в полиции больше заняться нечем?

— Уверяю вас, — поспешила вмешаться Эрика, подавив улыбку, — мы очень серьезно относимся к своей работе и к данному расследованию в частности, и ваша информация об этом районе была бы нам крайне полезна…

Старушка, поморщившись еще больше, смерила их быстрым взглядом с головы до ног.

— Есть сведения, что в день исчезновения Джессики возле ее дома видели темноволосого мужчину. Полиция его так и не выследила, но после того, как в карьере нашли останки девочки, у нас есть все основания полагать, что это мог быть Боб Дженнингс.

— Боб? Причастен к убийству? Нет-нет-нет. Он был чудаковат, глуповат, но чтобы убить ребенка… Нет. Исключено.

— Откуда такая уверенность? — спросила Эрика.

— Потому что я живу здесь всю жизнь. И могу отличить тухлое яйцо от свежего. На этом закончим, господа. Доброго вам дня.

Она свистнула собаке и загашала прочь. Лабрадор засеменил за хозяйкой.

— Так вы готовы помочь нам, раз вы так хорошо знаете здешних людей и местность? — крикнула ей вслед Эрика, но старушка даже не обернулась, продолжая удаляться от них.

Они смотрели, как она, хлюпая кроссовкой с надорванной подошвой, исчезает за деревьями.

— Флиртует… — проворчал Питерсон. — Много о себе возомнила.

— Нет. Ей известно больше того, что она выдала нам, — заметила Эрика. Она поспешила к деревьям, Питерсон — за ней. Когда они завернули за угол, там никого не оказалось.

— Куда она делась-то? — удивилась Эрика. Перед ними меж деревьями тянулась узкая тропа, в воздухе все еще висели клочья тумана, и их снова окутала неестественная тишина.

— Может, это был призрак, — предположил Питерсон.

— И собака тоже?

Они остановились на минуту. Эрика вытащила телефон.

— Мосс, это я. Попробуйте узнать, держал ли кто на карьере лодку, проверьте, не задокументировано ли где, что местный совет убрал с карьера какое-либо судно. Они очень педантичны в этом плане, любят все регистрировать… Также выясните, для чего конкретно использовался карьер; разновидность песка или гравия, что в нем добывали. Может быть, история подкинет нам какую-то зацепку… Чем черт не шутит.