Эрика пробежала его глазами. Это было уведомление от агентства недвижимости о необходимости проверки линии газоснабжения и оформлении нового сертификата.

— Продукты питания здесь очень дорогие. Что ты обычно покупаешь?

— Ленка, дай мне минутку передохнуть, пожалуйста! У меня был тяжелый день, а ты все трындишь и трындишь!

Ленка продолжала разглаживать одеяла в ящике комода.

— Ты что делаешь?

— Постель для Эвы готовлю.

— В ящике комода?

Эва в коляске проснулась и заплакала.

— Ну вот, разбудила. — Ленка протиснулась мимо Эрики и взяла дочь на руки. — Ну все, все, успокойся. Тсс, тсс. — Ленка оттянула вниз сорочку и дала малышке грудь, но та завопила еще громче. — Выйди, пожалуйста, и дверь в гостиную закрой, ладно?

Эрика сунула в рот еще картошки с колбасой, с тарелкой в руках протиснулась мимо сестры, вышла в коридор и закрыла дверь в гостиную. Эва заходилась пронзительным криком, и Эрика закрыла дверь и в спальню, а сама села на коврик у входа, поставила тарелку на пол и доела свой ужин.

Только вот не заметила она, что в щиток, где находился электросчетчик, вмонтировано крошечное подслушивающее устройство.

В начале двенадцатого ночи Аманда Бейкер дремала в своем кресле. Рядом на столе среди вороха распечаток и двух блокнотов стояла недопитая чашка чая. Стена гостиной над диваном теперь была увешана прицепленными вкривь и вкось листками, которые она исписала черной ручкой своим убористым почерком. В самом центре Аманда поместила распечатанную на листе формата А4 фотографию Тревора Марксмэна, а также снимки Джоэла Майклса и Боба Дженнингса. На противоположной стене рядом с телевизором находилась фотография Джессики Коллинз.

Тихий стук вывел ее из неглубокого забытья. Неуклюже поднявшись с кресла, Аманда подошла к окну и увидела Крофорда с красным, лоснящимся от пота лица. Она подняла раму, и в комнату ворвался холодный воздух.

— Записи у меня. — Он обернулся, оглядывая дорогу. Она была пустынна.

— Все принес? — спросила Аманда.

Крофорд кивнул, переступив с ноги на ногу.

— Можно войти?

— Поздно уже, мне нужно выспаться, — не разрешила она. — Завтра похороны Джессики Коллинз.

Крофорд устремил взгляд в комнату мимо нее и увидел на задней стороне двери гостиной вешалку с черным платьем.

— Пойдешь?

— Да, — подтвердила Аманда, протягивая к нему руку.

— Можно я войду, просто чтобы выпить… Адский был день, — сказал он.

— Я не пью и не хочу, чтобы ты меня искушал, — ответила она, по-прежнему не опуская руки.

— Шутишь? Неужели бросила?

— Уже три дня не пью.

Из внутреннего кармана куртки Крофорд достал небольшой конверт и отдал ей.

— Спасибо, — поблагодарила Аманда, забирая конверт. Она опустила раму подъемного окна и задвинула шторы.

Крофорд еще немного постоял под окном, глядя на закрытые шторы, затем поплелся к своей машине.

Прощание с Джессикой Коллинз проходило в церкви Святой Девы Марии в Бромли. Маленький зал был убран просто; пахло благовониями и мастикой для пола; в полумраке мерцали свечи.

Джессика лежала в гробу из красного дерева, самого лучшего, какой удалось найти Марианне и Мартину. Он стоял на деревянной подставке. Не совсем маленький, как для младенца, но и не большой, как для взрослого.

Марианна прибыла с первыми проблесками рассвета, чтобы быть уже в церкви, когда гроб доставят из похоронного бюро. Она сидела и смотрела на останки дочери. Скелет, маленький и беззащитный, сложенный в безупречно точном порядке, покоился на атласной подложке, накрытый тонким кружевным тюлем. Красное пальтишко, когда-то подаренное Джессике на день рождения, аккуратно свернутое, лежало рядом с ней на атласной подушке.

Мартин, Лора и Тоби пришли чуть позже. Они тихо постучали в массивную деревянную дверь. Марианна встала и впустила их.

Они замерли в дверном проеме, словно остолбенели.

— Почему гроб открыт? — удивился Мартин, глядя на скелет, который был собран так, будто кости Джессики только что забрались в гроб и улеглись спать. — Мне казалось, мы договорились, что будем хоронить в закрытом гробу.

— Мы не договаривались. Ты высказал свое мнение, — мрачно произнесла Марианна. — А я хочу видеть свое дитя. Хочу прикасаться к ней. Хочу быть здесь с ней.

Тоби посмотрел на отца, потом на Лору.

— Папа, это нехорошо, — заметил он. Они подошли к гробу с останками Джессики, накрытыми прозрачным кружевом, и Мартин протянул к нему руку.