— Что за черт?! — воскликнула Эрика, вместе с Мосс наблюдая скандальное зрелище у входа в отделение. — Это надо пресечь!

— Я вынужден жить с таким лицом до конца своих дней! — кричал Марксмэн, морща кожу вокруг глаз. — Гибель Джессики Коллинз — это трагедия, но я доказал свою невиновность! Меня отпустили без предъявления обвинения. Я к ней непричастен. Теперь полиция арестовала Джоэла Майклса, человека, который поддерживал меня двадцать шесть лет. Он осуществляет за мной уход двадцать четыре часа в сутки. Он невиновен, и со стороны полиции это отчаянный шаг, попытка запугать меня, отомстить мне за то, что суд удовлетворил мой иск против полиции.

И вдруг из толпы зевак и журналистов, скопившихся на тротуаре, раздался чей-то голос, а потом появилась Марианна в длинном зимнем пальто. Пошатываясь, в сопровождении Лоры она проталкивалась вперед.

— Детоубийца! — кричала Марианна. — Гнусный лживый убийца!

Она продолжала протискиваться к Тревору мимо телеоператоров и журналистов. Возникла суматоха.

Эрика кинулась к стойке дежурного, схватила трубку телефона.

— У главного входа чрезвычайная ситуация… да, здесь, в Бромли. Все, кто есть в отделении, немедленно сюда.

Положив трубку, Эрика вернулась на крыльцо. Марианна и Тревор теперь стояли неподвижно в нескольких шагах друг от друга. Выпученные глаза Марианны пылали ненавистью. Тревор в знак примирения выставил перед собой свои когтистые руки.

Толпа заметно увеличилась. Помимо журналистов, на видеокамеры в своих телефонах происходящее снимали многие зеваки.

— Ты отнял у меня дочь, убил ее вместе со своими паскудными дружками, а теперь еще и смеешься над нами! — кричала Марианна срывающимся голосом.

— Прошу вас, выслушайте меня, — просил Тревор. — Я всегда искал возможности поговорить с вами…

— Не указывай мне! Тебе нечего мне сказать! — вопила Марианна. — Ты убил ее, подонок! Убил мою девочку и утопил! Вчера мне пришлось хоронить ее, а от нее остался один скелет!

По лицу Марианны струились слезы. Толпа застыла в парализующем молчании. Народ все прибывал, занимая проезжую часть, поскольку на тротуаре места всем не хватало. Машины сигналили, требуя, чтобы их пропустили, ведь заблокированы были обе полосы.

— Скорей! Где патрульные, черт бы их побрал?! — крикнула Эрика. Дежурная за стойкой снова подняла трубку телефона. Эрика повернулась к толпе и заметила Лору у машины Тревора Марксмэна. По ее лицу текли безмолвные слезы.

Внезапно в руке Марианны сверкнул большой кухонный нож. Настроение толпы изменилось. Народ хлынул на дорогу, прямо под колеса машин, которые теперь исступленно сигналили на все лады.

Марианна ринулась на Тревора Марксмэна, полоснула его ножом, вонзая острие в его руки, которые он инстинктивно поднял, пытаясь защититься от ударов. Лора, вытаращив глаза, кричала матери, чтобы та прекратила.

— Черт! — громко выругалась Эрика. — Где же патрульные?

Вместе с Мосс они выскочили на улицу, сбежали по лестнице. Следом за ними через несколько секунд примчались шестеро патрульных.

Им удалось схватить Марианну Коллинз и повалить ее на землю лицом вниз. Ее обезумевшее лицо усеивали брызги крови, кровью была измазана и ее левая щека; на белой блузке женщины расплывались три огромных красных пятна. Молодой констебль в бронежилете сумел поймать руку Марианны и вывернуть ее так, что она выронила нож. Носком ботинка он отшвырнул его в сторону, под ноги своему коллеге.

Марианна захлебывалась истошным хриплым криком. Женщина-констебль, повалив, коленом придавила ее к земле. Та продолжала сопротивляться, пока ей не завели руки за спину и не надели наручники.

Эрика подбежала к лежащему на тротуаре Тревору Марксмэну. Он был весь в крови, хлеставшей из трех глубоких ран на его руках. Она увидела, что в одном месте порез уходил до самой кости. Эрика быстро сняла с себя тонкий пиджак и, опустившись на колени рядом с раненым, принялась обматывать им его кровоточащие руки.

— «Скорую», быстро! — крикнула она, перекрывая гомон. — Человек истекает кровью! — Разыгравшаяся перед полицейским участком драма привлекала внимание людей, выходивших из здания железнодорожной станции на противоположной стороне улицы, и толпа на тротуаре стремительно увеличивалась и уплотнялась.

Окровавленную и вопящую Марианну потащили прочь. Из главного входа отделения выскочил полицейский с аптечкой.

А телеоператоры и фоторепортеры продолжали снимать весь этот хаос на видео.