— Как ты сама? — спросил он, видя, что ее рука все еще в гипсе.

— На днях должны это снять, и я опять как новенькая, можно снова в бой. Ты тоже почти стал самим собой.

— Да, пошел на поправку, когда…

— Когда я уехала? — подхватила Эрика.

— Нет, я хотел сказать: когда мне правильно подобрали лекарства и я стал нормально есть и спать. Набрал почти два стоуна [141] .

— Ты возвращаешься на полный рабочий день?

— Да, через пару недель.

— И куда ты попросился? В Отдел расследования убийств?

— Да. Тебя это не устраивает? Первые недели я все равно буду работать с документами, — ответил Питерсон.

— Если тебя это устраивает, меня — тем более. Ты, на мой взгляд, блестящий офицер, великолепно работаешь в команде, в любой команде.

— Отличная характеристика. Спасибо.

— Я не характеристику тебе давала.

Дождь теперь колотил по крыше автомобиля. Они подъехали к станции, Питерсон поблагодарил ее и вылез из машины.

— Джеймс, подожди, — выпалила Эрика. Стоя под проливным дождем, он нагнулся к дверце машины. — М-м… Мы можем быть…

— Мы можем быть друзьями, — закончил он за нее. Под дождем его пальто быстро темнело. — Ты это хотела спросить? Можем мы быть друзьями?

— Да. Думаю, так было бы проще. Пусть все идет своим чередом. И я знаю, Мосс будет рада.

Питерсон кивнул, смаргивая с ресниц капли дождя.

— Ладно, мне пора.

— Пока.

Он захлопнул дверцу и побежал под крышу станции «Луишем». Эрика проводила его взглядом. Ее радовало, что она видит в нем прежнего Питерсона, радовало, что они решили остаться друзьями. Легко сказать! Не так-то просто работать вместе, имея за плечами столь тяжелый багаж прошлых взаимоотношений.

Сигнал телефона заставил ее вздрогнуть. Звонила Мосс:

— Босс, ты где? Мы установили личность той девушки.

— Я здесь рядом, за углом. Кто она такая?

— Некая Нина Харгривз, девятнадцати лет.

— Ошибки быть не может? Источник надежный?

— Надежный. Девушку опознала ее мать. Она позвонила нам по горячей линии.

Было уже очень поздно, когда мать Нины Харгривз, Мэнди, приехала в Луишем-роу. Поручив одному из патрульных купить для них приличный кофе, Эрика и Мосс поднялись вместе с ней в большой кабинет для совещаний на верхнем этаже отделения.

— Миссис Харгривз, спасибо, что согласились приехать к нам. — Эрика жестом предложила ей устроиться на большом диване у окна в углу комнаты. Вдвоем с Мосс они развернули два стула из тех, что стояли вокруг длинного стола, и сели напротив. На данном этапе Эрика хотела, чтобы их беседа носила как можно более неофициальный характер. Она не исключала, что Мэнди располагает ценной информацией, а лучший способ разговорить человека — это создать ему такую обстановку, в которой он мог бы расслабиться. Патрульный принес капучино.

— Спасибо, — поблагодарила Мэнди, взяв один стакан, который она обхватила обеими руками. Миссис Харгривз была миниатюрная женщина лет пятидесяти пяти, очень красивая: чистая оливковая кожа, распущенные длинные темные волосы ниже плеч. В полицию она пришла в джинсах и облегающем черном свитере. Выглядела она моложе своего возраста.

— Что заставило вас позвонить нам? — спросила Эрика.

Мэнди отпила из стакана кофе.

— Мне кажется, что в тюрьме ей будет безопаснее.

Эрика и Мосс переглянулись.

— Вам известно, почему мы ее разыскиваем?

Мэнди кивнула:

— Соседка увидела в «Фейсбуке». Снимок с камеры видеонаблюдения. Постучалась ко мне. Я пошла к ней, и мы вместе посмотрели репортаж по лондонскому Би-би-си.

— Ваша дочь разыскивается в связи с убийством, нам необходимо ее допросить.

— Знаю.

— И вы подтверждаете, что на этом снимке именно она? — Эрика вытащила из папки распечатанный кадр видеозаписи.

Мэнди взяла распечатку и прикусила губу.

— Да. Похудела…

— Мы также считаем, что она причастна к гибели еще двух человек и, возможно, еще одного, или стала свидетелем его смерти.

Мэнди охнула и затем расплакалась. Ее руки тряслись так сильно, что кофе из стакана выплеснулся на пол.

— Ой, простите, простите.

— Пустяки. — Мосс схватила салфетки и помогла ей убрать за собой. Мэнди взяла одну салфетку и промокнула глаза. По лицу ее растекалась тушь.

— Я не общаюсь с Ниной уже почти год… Не то чтобы она пошла вразнос… Ее отец, мой муж, умер, когда ей было одиннадцать лет. Сердечный приступ. Он занимался доставкой товаров, много времени проводил за рулем, питался всухомятку, вот и… Нина была мне опорой. Это я пала духом, а она заботилась обо мне, поддерживала как могла… Она у меня одна.