— От обеих, да. Но, думаю, Джоан лишь идет на поводу у Мэнди. Это она задает тон, и у нее больше неприязни к дочери.

— Не всех жертв любят родственники.

— Думаете, мать стоит отнести к подозреваемым?

— Сейчас все подозреваемые. Надо сказать криминалистам, чтобы посмотрели на ее одежду и взяли соскобы из-под ногтей.

Эрика подозвала молодую сотрудницу в форме, и та взволнованно направилась к ним через дорогу.

— Как вас зовут?

— Кей Хорнби, мэм. Констебль Кей Хорни, — поправилась она.

— Найдите кого-нибудь из криминалистов и сложите в прозрачный пакет одежду матери жертвы, Мэнди Трент, и возьмите у нее соскобы из-под ногтей.

— Да, мэм. Ммм, у меня в машине есть кроссовки, — сказала она, посмотрев на туфли Эрики — насквозь промокшие и потерявшие всякий вид.

Эрика бросила взгляд на черные ботинки молодой сотрудницы.

— Какой у вас размер?

— Тридцать восьмой. Вы не думайте, они не потные и вонючие из спортзала. Я в них только машину вожу. Просто решила предложить, мэм.

Она, очевидно, переживала, что перешла черту.

— Спасибо. Буду очень благодарна, — сказала Эрика.

— Конечно, мэм. Сбегаю принесу.

У Эрики завибрировал телефон. Она достала его из кармана и двинулась вперед по улице.

— Ты где, черт возьми? Время почти четыре!

Это был Марш.

— Прости. Меня вызвали на место преступления. Девушку убили на крыльце на Конистон-роуд, у станции Крофтон-парк.

— Ты сегодня не дежуришь.

— Помогаю. Многие сегодня отпросились из-за Рождества.

— Я в курсе!

— Просто объясняю, почему я здесь.

— Я тебя ждал на обед.

— Я знаю, извини. Я не приду. У меня есть подарки для девочек, я их передам позже.

— Я еще раз говорю: я тебя ждал на обед.

— Это что, приказ?

— Нет. Просто хотел тебя видеть. Марси и девочки хотели тебя видеть.

Марш замолчал. Прислушиваясь к тишине, Эрика поняла, что он просто повесил трубку. Она вернула телефон в карман и, чтобы не погружаться в чувство вины, торопливо направилась к сервисному фургону, где ее ждала Кей, держа в руках бело-розовые беговые кроссовки.

— Спасибо.

— В них лежат носки.

Эрика сняла свои побитые туфли, и, опираясь на Кей, надела носки и кроссовки.

— Так гораздо лучше. Спасибо.

Из фургона вышел Макгорри. Он заметил Кей, улыбнулся и повел бровью.

— Верну их вам вечером, — пообещала Эрика.

— Не проблема. Носите сколько нужно, — сказала Кей и пошла к криминалистам, вежливо кивнув Макгорри.

— У тебя что, девушки нет? — спросила Эрика, заметив, как он провожает ее взглядом.

— Да есть, — несколько раздраженно ответил он.

— Знаешь, молодые сотрудницы не обязаны на тебя западать.

— Не понимаю, о чем ты.

Эрика закатила глаза.

— Ладно, давай работать.

У входа в дом дежурил сотрудник. Тело Мариссы убрали, и в палисаднике осталась только замерзшая лужа крови. Дорожку расчистили от снега и места, где была кровь, пометили желтыми цифрами.

В доме было грязно. Мебель была старая, пахло сыростью и чем-то жареным. В гостиной стояла маленькая елочка, кухня утопала в грязной посуде и грязи. Лестница вела наверх в мрачный проход с тремя дверями — в ванную и две комнаты. Эрика и Джон натянули перчатки. Окно ближайшей к лестнице спальни выходило на дорогу, где сейчас работала полиция. Комната была аккуратной и чистой: свежевыкрашенные стены и потолок, новая мебель. На кровати лежало красивое покрывало с цветочным узором. Вдоль одной из стен стояло три манекена в костюмах из перьев. На одном был черный корсет. На полках вдоль противоположной стены лежали головы-манекены в париках. Туалетный столик у окна был завален косметикой. Перед встроенным шкафом в ряд аккуратно стояли туфли на высоких каблуках самых разных цветов.

— Она что, маршмэллоу здесь жарила? — спросил Макгорри, подходя к маленькому камину.

Он взял в руки один из металлических прутьев с почерневшими концами, стоявших у решетки.

— Мне кажется, это факелы, с которыми выступают глотатели огня, — сказала, присмотревшись, Эрика.

На стене висело несколько фотографий в рамках. На первой Марисса в прозрачном розовом белье лежала в огромном бокале для шампанского. На второй она стояла в черных чулках, подвязках и с кисточками на сосках и держала у рта горящий прут. В последней рамке был рекламный постер. На нем Марисса лежала на шезлонге в серебряном корсете в окружении мускулистых мужчин в белье. На афише было написано:

— Видимо, это ее сценическое имя — Мисс Желтый Бриллиант, — сказал Макгорри.

Эрика заметила золотую вышивку в форме бриллианта на шнуровке черного корсета на втором манекене.

— Логотип в виде бриллианта здесь и на афише — один и тот же. И на других двух костюмах он тоже вышит, — отметила Эрика.

— Бриллиант для Мисс Желтый Бриллиант, — задумчиво сказал Макгорри, проводя пальцем по вышивке.