Мужичара довольно быстро приходит в себя. Не лишён находчивости. Бывают в жизни моменты, чувак что-то не рассчитал, например, на беговой дорожке. Его позорно выносит на пол, все желающие насладиться чужим фиаско оглядываются, но парень как ни в чём ни бывало уже отжимается. Де, он таким экстравагантным способом просто сменил позицию для других упражнений.

— Дай-ка мне бумагу, пацан, — презрительно цедит мне.

Несколько суетливо — мне нетрудно, а придурку приятно, — подаю лист бумаги.

Мужичара размашисто и коротко пишет цифры, небрежно толкает мне лист.

— Передай Колчину, чтобы он позвонил по этому телефону. Что? — это он замечает, как я слегка виляю взглядом и некоторую мимику на лице.

Это не для него. Веры сегодня нет, она пока ещё студентка, хоть и шестого курса. Однако есть рабочие, которые в курсе, кто хозяин кабинета. Вот и сигнализирую Андрюхе, чтобы подстраховал. Поймёт не поймёт?

— Можешь идти. Там рабочим скажи, что расчёт после обеда будет. А то ещё Колчин может придраться или чего-то ещё захотеть…

Вроде понимает, судя по глазам.

— Извините, мы о своём, — переключаюсь на мужичару. — А чей это телефон? Тут почему-то не написано…

Снова внимательно изучаю бумагу, выискивая следы отсутствующей почему-то записи. Даже на обратную сторону заглядываю. Посетитель пока не замечает — тупой слишком, — что над ним уже откровенно стебутся. Это он ещё не знает, что я придерживаюсь принципа «кто с мечом к нам придёт, тот меч и проглотит… своей задницей».

— Серьёзных людей телефон, очень серьёзных. Позвонит — узнает, — мужик встаёт, небрежно отодвигая стул.

В слове «позвонит» ставит ударение на второй слог. Мелочь, но в общую картину ложится идеально.

— Прошу простить, но Колчин человек, как бы это сказать, немного вредный. Он по анонимному телефону звонить не будет…

— А ты сделай так, чтобы позвонил, — мужик снова придавливает меня взглядом. — И если что, я тебя запомнил, так что постарайся. Иначе мне с тебя спросить придётся. Понял меня?

С умеренной торопливостью киваю. Одарив напоследок многообещающим взглядом, могучий посетитель важно уходит. Сделал дело — гуляй нахер. Зато у меня появилось еще одно, беру новый лист бумаги. Невежа не представился, поэтому как-то надо проблему решать. Мне ни на одно место не упало не знать источник возможной угрозы.

Минут через десять возвращается Андрей. Тут же берёт уже отработанный лист, с интересом разглядывает.

— Бр-р-р… как живой! — восхищается рисунком. — А зачем тебе его портрет?

— Узнаешь, обещаю. Тебе полезно будет… — заканчиваю рисунок мужичары в полный рост, рядом рисую выносные линии, как в чертежах, обозначаю примерный рост: 185–187 см.

Приступаем к продолжению нашего так неожиданно прерванного совещания. На этот раз нам мешают только через час. Заходит старший из пары рабочих. Вовсе не нагло, как тот придурок. Это бесцеремонность мастера, который делает для вас работу. Неважно, какого рода.

— Принимай работу, хозяин!

Иду принимать. Вместе с Андреем, который выходит за дверь, обращается через домофон. Нажимаю кнопку, подаёт голос негромкий зуммер, Андрей заходит.

— А вторую кнопку?

Старший глядит удивлённо.

— Вторая кнопка нужна, дублирующая, — объясняю ему. — Чтобы я мог со своего места открыть, когда секретарши нет.

— Да? — старший ныряет в своё техзадание и чешет в затылке: — Точно. Щас, мы быстро.

«Быстро» растягивается почти на час, чуть на обед не опоздали.

— А видеонаблюдение можете повесить? — всплывает ещё одна хотелка, которую надо было сразу, но в голову вовремя не пришла.

— Это не к нам, — разводит старший руками на ходу.

Мы вместе выходим из здания.

8 сентября, пятница, время 14:45.

Москва, отдел МВД по Гагаринскому району.

Кабинет заместителя начальника отдела.

— Это я ещё и платить должна?! — мощная тётка с простецким лицом привычно пробует взять голосом.

На юношу, почти мальчика, сидящего напротив, повышенная громкость тона видимого воздействия не оказывает. Зато вмешивается поморщившийся на секунду майор солидных габаритов:

— Гражданка Клейменова, я предупреждал. Не надо устраивать истерик. Слушайте, что вам говорит юрист, представитель той стороны.

Тётка замолкает и поджимает губы. Весь вид кричит о творящемся по отношению к ней беспределе.

— Итак, — дождавшись паузы Костя Храмов, юрист из группы Марка Хрустова, продолжает: — Вы можете заплатить пять тысяч сразу, и на этом мы расходимся. Или через суд, но тогда придётся оплатить судебные издержки. Если проиграете.

— А если выиграю? — разжимает губы тётка, пытаясь взглядом просверлить в юноше дырку.