— Восемь с половиной миллиардов долларов. Никто не ушёл. Но в течение трёх месяцев после открытия вашего ЗПИФа смогу ещё сколько-то выделить. Но больше девяти вряд ли будет.

Масштаб суммы затыкает мне рот надолго, а общий разговор уходит в сторону бла-бла-бла. Это ж сколько нам отдавать придётся? Хотя если сделаем ещё одну орбитальную станцию на продажу, в виде космического отеля, на всё хватит и ещё останется. Ещё как останется. Охренеть, какие перспективы!

В аэропорт они нас тоже провожают. При прощании пожимаем друг другу руки, Юна коротко целует Виктора в щёку.

— Отдельное спасибо, Витя, за то, что укрепил мой статус. Они до сих пор пытаются смотреть на меня сверху вниз.

— Что там у неё со статусом? — спрашиваю, когда идём к самолёту.

Виктор усмехается:

— У Юны своя война. Она пытается всех корейских чеболей подмять под себя. Меньше, чем на роль королевы, не согласна. Как в анекдоте, — он подмигивает. — Юна Ким ставит раком чеболей, чеболи визжат и сопротивляются.

Ржём, поднимаясь в самолёт.

Глава 12

Финансовое основание трона

19 мая, пятница, время 14:40.

Москва, Ломоносовский пр-т 25, к. 1.

Отделение ВТБ-банка.

— Первые деньги на ваш валютный счёт пришли, — Валерьян Романович глядит на листок бумаги, который принёс и быстро после этого исчез менеджер.

Начальник отделения усмехается:

— Размер не впечатляет, всего сто семьдесят пять долларов, но лиха беда начало? — мужчина подмигивает с долей насмешки.

— Это тестовый перевод, — не реагирую на колкость. — Как только контрагент получит подтверждение, вышлет несколько миллионов. Основной транш придёт таким же порядком, после подтверждения о получении.

Насмешливость начальника мгновенно испаряется без следа. Такая у нас договорённость с Юной. Первые две цифры от величины перевода — число, третья — месяц. Значит, 17 мая перевод отправлен. Юна времени даром не теряет. Сумма следующего перевода будет определена по такому же принципу, только нулей будет много больше.

— Вы позволите, — киваю на извещение о переводе.

— Да, это ваше, — мужчина отдаёт бумагу.

Смотрю на время отправления, первый час ночи по Гринвичу. Выходит, распоряжение Юна отдала ещё вечером 16-го числа по тому же Гринвичу. Время отсчёта начисления процентов по договору с её трастовым фондом начнётся после того, как наш ЗПИФ «Инвест-Солярис» закроет калитку для инвесторов и начнёт работу официально. Крупные по масштабу, но мелочные по характеру корейские чеболи пытались выгрызть у меня начало отсчёта с момента получения первого транша, но я тоже умею упираться.

Резон в их пожеланиях есть. Деньги, пусть и в относительно небольшом размере, уже начнут расходоваться. Буквально со следующей недели. Но у меня свои мотивы. Нам нужна пауза для старта, спортсмены начинают соревнование по команде, но время собраться им всегда дают.

— Я тут подумал, Валерьян Романович, мне нужен ещё один счёт. Рублёвый, на тех же условиях, что и валютный. Для конвертации долларов в рубли. Работать мы будем или исключительно в национальной валюте, или преимущественно.

— Какого объёма ожидается транш?

— Я не говорил? Пятьсот миллионов долларов, плюс-минус копейки.

— Не советую вам переводить весь объём одним махом, — быстро справившись с лёгким замешательством, мужчина даёт конкретный совет: — Можно курс доллара заметно уронить. Для вас лучше не менять его в эту сторону.

— Каков предельный размер ежесуточного объёма конвертации?

— Рекомендую не больше пятидесяти миллионов. В течение суток такую сумму можно сбросить в пять-семь приёмов. Должен предупредить о механизме спрэдов…

Затем поясняет, что это такое. Разница между покупной и продажной стоимости валюты, своего рода комиссия, которую берёт банк. Понятное дело, принимают — в данном случае от меня — дешевле. Продают — дороже.

Смотрю на него с выражением лица «Короче, Склифосовский!»

— Вас это не очень касается, к тому же вы — особый клиент, поэтому мы просто будем брать с вас комиссию в один процент при конвертации долларов в рубли.

Моё выражение лица меняется на «Вы часом не уху ели?» Пять миллионов долларов практически на пустом месте? Хачу быть банкиром!