История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том III. Новое время (XVI-XVII век): рассеяние сефардов и гегемония ашкеназов

Входит в фундаментальный многотомный труд «Всемирная История Еврейского Народа. От древнейших времен до настоящего». В 10 тт. (История еврейского народа на Востоке, История Евреев в Европе, Новейшая история еврейского народа), который издавался на русском языке в Риге в 1936-1939 гг.

Совершившийся на рубеже XV и XVI века кризис еврейской истории, рассеяние изгнанников из Испании и Португалии, совпал с тем общим кризисом всемирной истории, который положил грань между средними и новыми веками. Крупнейший центр диаспоры, испано-португальский или сефардский, был разрушен в тот момент, когда открытие Америки и океанических путей готовило большие перемены в политической и хозяйственной жизни европейских государств. Постепенный переход торговой гегемонии от владычицы Средиземного моря, Италии (Венеция и Генуя), к выросшим в XVI веке владычицам океана, Испании и Португалии, а после их упадка — к Голландии и Англии, далее рост Турции, завладевшей ключами левантийской торговли, и временное пробуждение Передней Азии, вошедшей в состав Оттоманской империи, — все эти перемещения экономических центров влияли и на перемещение центров еврейской диаспоры. Сорванные со своей почвы сефарды были захвачены этим общим передвижением. Они селились в тех странах, которые играли наибольшую роль в международном товарообмене. Сначала они наполняли Италию и Турцию, являясь деятельными посредниками в левантийской торговле между европейскими и азиатскими берегами Средиземного моря. По мере развития заокеанской колониальной политики европейских держав рассеянные сефарды и бегущие от преследований испано-португальской инквизиции марраны устремляются во Францию, Голландию, Англию и Америку, где они являются одной из направляющих сил европейско-американской торговли.

Рассеяние сефардов по различным частям света («galut sefarad») вызвало большую перемену и во внутреннем размещении сил в диаспоре. С разрушением испанского центра нации прекратилась его пятивековая национальная гегемония. Осколки разбитого центра имели значение культурного фермента для отдельных стран, куда они попали. Первоначальный путь изгнанников из Пиренейского полуострова, при недоступности соседней Франции для евреев, шел через два соседних полуострова Южной Европы — Апеннинский и Балканский. Италия приняла одну часть эмигрантов, которые с течением времени смешались с туземным еврейским населением, придав ему полусефардскую окраску. Большая же часть сефардов направилась в европейскую Турцию и в ее азиатские владения, к которым принадлежала (с 1517 г.) и родина еврейства, Палестина. То было знаменательное историческое зрелище. За семь веков перед тем, на заре арабско-испанской культуры, шло движение главных сил еврейства с востока на запад, из Багдадского халифата в Испанию, а теперь совершалось обратное шествие с запада на восток, из Испании в Турцию, султаны которой стали халифами ислама. Новое мусульманское государство, утвердившееся на Балканском полуострове, в Передней Азии и Северной Африке, приняло под свою защиту евреев, гонимых в христианских странах, как это некогда сделали арабы, осевшие на Пиренейском полуострове. Но между средневековыми арабами и османскими турками нового времени была та же разница, что между культурной силой и военным могуществом. Общение евреев с арабами создало арабско-еврейский ренессанс, между тем как в Турции евреи не могли иметь культурного общения с темным мусульманским населением и жили совершенно замкнуто. Созданный ими здесь духовный центр только в течение короткого времени имел общееврейское значение: то было во второй половине XVI века, в эпоху константинопольского царедворца Иосифа Наси, творца кодекса «Шулхан арух» Иосифа Каро и основателя «практической каббалы» Исаака Лурии. Атмосфера родной Палестины возбуждала горячие мессианские мечтания, результатом которых было бурное движение, поднятое в середине XVII века Саббатаем Цеви. Но после крайнего напряжения, вызванного этим движением, последовал упадок сил. Сефарды на Востоке все более подвергались влиянию азиатского застоя. Бывший авангард еврейства отходит здесь в ряды отсталых, в разряд исторических инвалидов.

На время поднимается культура евреев в Италии, оживленная притоком сефардского элемента. Наименее пострадавшее от режима Средних веков, итальянское еврейство проявило признаки социального обновления в XVI веке, в эпоху позднего Ренеесанса или гуманизма. При нормальных обстоятельствах оно могло бы перетянуть к себе часть национальной гегемонии, утраченной сефардами на родине. Но итальянский центр отцвел, не успевши расцвесть. Наплыв марранов из Пиренейского полуострова вызывает репрессии против евреев. Католическая реакция второй половины XVI века, ответившая на реформацию Лютера созданием иезуитского ордена, усиливает в Италии исконную юдофобию с принудительным «гетто», гражданским бесправием и религиозными гонениями. Начавшийся здесь еврейский ренессанс не успел развернуться. В умственной жизни чередуются свет и тени. Свободное гуманистическое направление (критицизм Азарии де Росси и Леона де Модены) все более уступает место узкому раввинизму и грядущему с Востока мистико-мессианскому брожению.

Небольшая ветвь сефардской диаспоры прививается на почве, где еврейство было вырвано с корнем в ночь Средневековья: во Франции. В середине XVI века группа бежавших из Португалии марранов поселяется в Бордо и ближайших местах Южной Франции и устраивается здесь как колония «новохристиан» или «португальских купцов». Принимая деятельное участие в хозяйственной жизни края и в его международной торговле, эта колония под христианской маской кладет начало возрождению французско-еврейского центра с юга, а когда она позже скинет маску, эта реставрация усилится притоком еврейских масс с севера, из присоединенного к Франции Эльзаса.

К концу описываемой эпохи, в первой половине XVII века, образуется новый сефардский центр в Голландии. Основателями его являются марраны, которые от гнета инквизиции в Испании и Португалии бежали в освобожденные Нидерланды, сбросившие испанское иго. Промышленная еврейская колония в стране, ставшей центром мирового рынка, автономная общинная организация в республике, давшей убежище всем гонимым за веру, новое гнездо умственного творчества в Амстердаме, где проявились такие разнородные силы, как Манассе бен-Израиль, Уриель Акоста и Барух Спиноза, — все это представляет в еврейской истории явление своеобразное, стоящее в стороне от магистральной ее линии. Но Голландия имеет еще особое значение в еврейской истории: из нее во второй половине XVII века разрастется реставрация еврейской колонии в Англии, откуда евреи были изгнаны за четыре столетия перед тем. Через обе страны пойдет широкий поток эмигрантов в Америку, куда раньше проложили путь марраны из стран инквизиции.

Таким образом рассеяние сефардов послужило ферментом, приведшим к оживлению или реставрации еврейских колоний в ряде стран. Но национальная гегемония ушла из рук сефардов. Она сосредоточилась в руках ашкеназов, в местах скопления больших еврейских масс: в обновленной реформацией Германии и в новом большом центре диаспоры — Польше.

Еврейские летописцы усматривали высшее предопределение в том, что незадолго до изгнания евреев из Пиренейского полуострова для гонимой нации открылось убежище во владениях нового мусульманского государства, возникшего на Балканском полуострове. Когда в 1453 г. турецкие завоеватели водрузили знамя полумесяца в Константинополе, в судьбе диаспоры произошла перемена, противоположная той, которая совершилась одиннадцатью веками раньше, после водружения в том же городе «сигнума», знамени креста Константина Великого. Некогда в «городе Константина» положено было начало тому средневековому режиму, который давил евреев целое тысячелетие; теперь турецкий Стамбул призван был дать приют жертвам этого режима, изгнанным из архикатолической Испании. Рассказывают, что турецкий султан Баязет II (1481-1512) сказал следующее о Фердинанде Католике по поводу его акта изгнания евреев: «Я не считаю умным этого короля, который разоряет свою страну и обогащает нашу». Такое мнение мог высказать скорее кто-либо из преемников Баязета, который на результатах переселения сефардов в Турцию мог убедиться в полезности их для страны.

В конце XV и начале XVI века в Турцию эмигрировало около ста тысяч евреев и марранов из Пиренейского полуострова, а также из тех христианских стран, где изгнанники нашли для себя только временный приют. По некоторым вычислениям, в Константинополе скопилось около 40 000, а в Салониках до 20 000 таких эмигрантов. Значительно увеличились еврейские общины и в других городах европейской Турции: в Адрианополе, Никополе, Монастыре, в городах Греции, Македонии, Албании, Сербии и Болгарии. В районе Адриатики эти поселения соприкасались с промышленным еврейским населением островов Крит (Кандия) и Корфу, подвластных Венеции, что образовало живую связь между общинами Турции и Италии. Пришлые сефарды оживили левантийскую торговлю в портах Адриатики, Архипелага и Черного моря, которая раньше была монополией греков и итальянцев, и значительно расширили международные коммерческие связи Оттоманской империи. Турецкое правительство особенно ценило услуги евреев по части военной промышленности. Специалисты из марранов знакомили турок с новейшими усовершенствованиями по технике огнестрельного оружия, устраивали заводы для изготовления пороха и пушек. Гонимая нация как бы косвенно воевала со своими гонителями, вооружая державу, перед которой трепетала христианская Европа.