Я почти настиг их. Протянул к ним руки, но не рассчитал расстояние и брякнулся на заснеженную дорогу. Как раз в это время над моей головой просвистел камень.

– А-а-а-а, – взвыл наш воришка и бросил украденное добро на дороге.

Держась за поясницу и прихрамывая, он поспешил скрыться между домами.

– А я предупреждала! – крикнула злобно Агата.

Она подобралась ко мне и, сдвинув со лба замерзшую мокрую прядь волос, лучезарно улыбнулась.

Только я открыл рот, чтобы сказать ей о том, что хоть она и безупречна, но чуть не пробила мою голову камнем, как она беззащитно протянула:

– Я замёрзла…

Полчаса спустя я успокаивал хнычущую Агату на полу ее спальни. Все добытое нами добро мы спрятали в старом шкафу в ее подвале.

– Я порвала такое чудесное платье, Нэйт, – рыдала Агата. – Оно мне так нравилось.

– Я куплю тебе такое же. Не стоит плакать, – я успокаивающе гладил ее по спине, минуя крылья феи, которые она отказалась снимать, и одновременно с этим продолжал опустошать подарок Анхеля. – Ну, хочешь, мы и мою одежду тоже так «украсим»?

Агата забрала у меня бутылку, сделала несколько маленьких глотков и вдруг улыбнулась, окончательно разбив вдребезги все мои попытки ее понять.

Пятнадцать минут спустя она уже смеялась вовсю, орудуя ножницами и вырезая на моей одежде различные фигурки. Когда очередь дошла до брюк, она приняла на себя вид важного модельера и вскинула вверх руку с ножницами.

– Ваши пожелания?

– Давай вдоль. Начинай снизу, – ухмыльнулся я, лёжа на спине и глядя на нее туманным взором. – Только к ширинке ни-ни… Руками можешь, а вот ножницами не смей.

– Как скажешь, мой господин, – Агата звонко поцеловала меня в губы и поползла к низу штанин.

– Мне вот интересно… А как я домой пойду?

– Точно!

Агата вскочила на ноги и помчалась к шкафу. Достала оттуда коробку, сдула с нее пыль и злорадно рассмеялась.

Бросилась к столу, споткнулась по пути о мои ноги и рухнула на пол. Охая и игриво хихикая, она подползла к своей цели.

– У тебя же день рождения! Вот мой подарок. Утром откроешь.

– Подарок? Мне? О-о-о… Я польщен. И что там?

– Костюм. Это, между прочим, старинная вещь. Дедушка говорил, что он купил его лет тридцать назад у одного скупщика, – она задрала голову и, сморщив носик, засмеялась по-злодейски, словно предвкушая мою реакцию. – И только попробуй не надеть его, – пригрозила она и схватилась за карандаш.

А я понял, что бы там ни лежало, я все равно это надену ради нее.

– А что ты пишешь?

– Как что? Поздравление! – возмутилась Агата, будто я спросил какую-то чепуху.

Закончив свое послание, она поставила коробку на стол и вернулась к «украшению» моих брюк.

А я, приподняв голову, любовался ее черными милыми трусиками и частью обнаженной ягодицы, что виднелись сквозь порванную юбку. На нежной коже действительно красовалась небольшая царапина.

Я посмотрел на пузырек с фиолетовой жидкостью – средство для обработки ран, до которого мы так и не добрались, потому что Агата вдруг «застеснялась», и протянул к нему руку.

Щедро налил его в свою ладонь, прекрасно понимая, что эта фиолетовая гадость отмоется с моей руки только через пару дней. Но сейчас для меня было главным – позаботиться об Агате.

Она орудовала ножницами и медленно продвигалась своей соблазнительной пятой точкой все ближе ко мне. И как только она оказалась на расстоянии вытянутой руки, я крепко схватил ее ягодицу своей фиолетовой ладонью.

– Эй! – вскрикнула она, и в миллиметре от моей ширинки тут же оказались ножницы.

– Тс-с, милая. Я просто обрабатывал твою рану, – я выставил перед собой руки, в подтверждение своих слов демонстрируя фиолетовую ладонь.

Агата поджала губы, громко икнула и… ее глаза моментально распахнулись.

– Жжёт! Нэйт! Оно жжёт! А-а-а-а!

Следующие десять минут мы с Агатой лежали на ее постели. Я активно дул на ее красивый фиолетовый задик, пока она жалобно скулила в подушку, что я испортил единственное красивое ее место.