Много чего мне было жаль терять вместе с этой жизнью: золотых волос Стеллы, её теплых касаний, горячего шепота, милой улыбки…. И когда я успел так привязаться к девушке? Жаль было нашей болтовни с Филом. Горьковатого вкуса пива на губах. Свое сильно молодое тело я тоже пожалел. А еще, мне почти до слез стало жаль не прожитые годы своей собственной жизни…

— Не слишком ли ты, сокол, задрал нос? — послышался из-за спины насмешливый голос Леона.

Мне было обидно, что волк застал меня в таком виде, зафиксировав моё поражение, но я был ему бесконечно рад, как, наверное, еще никому и никогда в жизни. Какая-то сила стала медленно выкорчевывать меня из болота, словно морковку-переростка из грядки.

— Я принимаю грязевые ванны, — высокопарно парировал я, чтобы хоть немного спасти своё несчастное чувство собственного достоинства и, скорее, в переносном, чем в прямом смысле, не падать в грязь лицом перед каким-то волком.

— Так мне может и не мешать? — делано засомневался Леон.

Мое движение наверх приостановилось.

— Тяни давай, — буркнул я, понимая — я не в том положении, чтобы сейчас выкаблучиваться, а мое достоинство могло и потерпеть до лучших времен.

Вскоре я оказался на суше. Стоял мокрый, замёрзший, весь в склизкой, вонючей дряни, и тупо смотрел на Леона. Моему достоинству стало ещё больше не уютно, под насмешливым взглядом волка. Да я и сам себе был противен, то и дело, подавляя подступающий к горлу комок тошноты. От полного разгрома меня спасало только то, что я был жив, тогда как ещё чуть-чуть и оказался бы мертв.

Леон щелкнул пальцами и из моей одежды повалил едкий пар. Через мгновение она уже была чистой и сухой, хоть и вся в зеленовато-коричневых разводах. Я вздохнул с облегчением — вроде мелочь, а приятная мелочь, благодаря которой я сразу вернул себе уверенность и определенную долю достоинства. Такую бытовую магию я видел впервые, и вообще было интересно, почему Леон мог использовать свою энергию, а я нет.

— Спасибо, Леон. Как тебе удалось применить здесь магию? — нарушил молчание я. — Здесь же ни черта не работает.

— Здесь не работает светлая магия, сокол, а темная магия наоборот усиливается, — пояснил Леон.

— Но ты же спас меня, разве это темная магия?

Одежду-то мне Леон почистил, а вот волосы так и остались выпачканными, и с кончиков продолжало капать. Я решил эту проблему радикально, материализовал меч и откромсал часть вымокшего хвоста. Леон одобрительно хмыкнул.

— Один хороший поступок не может изменить суть человека, сокол, — вздохнул волк. — Это же на первом курсе академии магии изучают или там вообще разучились учить. Ты судя по уровню силы уже должен был два курса точно пройти.

— Я не был принят в академию, магия во мне проснулась не так давно, — признался я и, почувствовав, что краснею, отвернулся.

— Не перестаешь удивлять. Но теперь хотя бы понятно, почему ты ничего не знаешь. Не потому что дурак, а потому что неуч, — резюмировал Леон. — Первый курс, вторая четверть, лекция первая гласит, что магия у нас дуальна, как и человек. Если ты обращаешься к темным богам за помощью, она темная, если к светлым, то светлая. Нельзя всю жизнь делать зло, а потом один раз помочь кому-то и сделаться вмиг добреньким. Тебя просто не отпустят твои темные боги, они очень ревнивы и мстительны. Впрочем, рассказать эту тему с наскоку просто невозможно. Курс природа магии рассчитан на три лекции, два семинара и одну практику.

Я вспомнил некоторых бандитов из своего мира, которые нажили свои состояния, грабя и убивая людей, а потом, пытаясь отмыться от грехов, строили церкви, чтобы купить себе прощение у высших сил. Природа человека везде одинакова, магия же — это лишь отражение того, какую часть себя человек показал миру, — лучшую или худшую.

— Я очень сомневаюсь, что мне понадобится столько времени, чтобы понять такие элементарные вещи, — усмехнулся я.

— Довольно самонадеянно, сокол, возможно, это тебя погубит.

Я не стал спорить и перевел разговор в другую сторону.

— Почему ты вернулся? — задал я глуповатый, но важный вопрос, который просто не мог не задать.

Леон помолчал, испытывающе глядя на меня.

— Считай, что ты меня убедил, сокол, — словно бы нехотя признался он. — Ты мне напоминаешь кое-кого.… Одному тебе точно здесь не пройти.

Я понял по заминке, что под кое-кем, Леон подразумевает своего младшего брата.

— Я рад, что ты передумал, — совершенно искренне сказал я,

— Еще бы, — хмыкнул Леон, а потом все же добавил. — Как ни странно, я тоже.

Пора было двигаться в путь. Я осмотрелся. Туман и не собирался рассеиваться, даже наоборот, казалось, делался только гуще. Потихоньку до меня стало доходить, что в борьбе за свою жизнь с упырем и болотом, я потерялся и теперь не знал, откуда я пришел. Спросить же у Леона — значило выставить себя полным идиотом, а я и так подмочил свою репутацию. Поэтому я, сделав морду тяпкой, уверенно шагнул в туман.

С каждым хлюпающим шагом я понимал, что безнадежно заблудился. И в какой-то момент мне даже показалось, что мы ходим кругами. Кроме того, размякшая почва под ногами становилась более болотистой, зыбкой. Чтобы не угодить в топи, всё чаще приходилось перепрыгивать с островка на островок.