Земля под ногами в унисон нашим воплям задрожала, зашумела. На головы нам посыпались камешки и комья грязи. Пространство стало раскачиваться, накреняясь то вправо, то влево.

— Валим! — Перебив всеобщий ор, велел я, сообразив, что началось землетрясение и после ещё нескольких толчков склеп рухнет нам на многострадальные головы.

Все рванули на выход. С потемок, яркий свет ударил по глазам. На горизонте солнце уже засветило свой рыжий край. Мы, спотыкаясь и падая, как сумасшедшие мчали по пляшущей, влажной от утренней росы земле через проваливающиеся надгробья и ломающиеся деревья.

С горем пополам мы все же сумели выбраться с кладбища. И как только мы выскочили за его пределы, земля под ногами успокоилась, ветер стих. Всё встало на свои места.

Впереди на холме возвышался гранитным массивом Тринадцатый город. В блеске золочёных крыш высотных каменных домов и дворцов, он выглядел, чуть ли не мегаполисом из моего мира. Красиво и величественно.

Я хотел посмотреть, что там сделалось с кладбищем. Но нечто внутри меня предупреждающе екнуло. Интуиция вновь сработала безотказно.

— Не оглядывайтесь! — закричал я, предупреждая остальных.

Однако мои-то друзья-товарищи, что привыкли мне доверять беспрекословно, послушались, а вот отрок — сделал всё поперёк. Оглянулся дурачок и упал замертво точно мешок с костями, нам в ноги.

Я взвалил его на плечо, и мы побежал дальше к городу. Оборачиваться дураков больше не нашлось.

По дороге я просканировал парня, устанавливая, можно ли ему помочь. Определил, что остановилось сердце. Я попытался запустить его. Раз-другой-третий. С третьего раза получилось. Однако, хотя жизненные функции паренька я восстановил целиком и полностью, паренек не спешил приходить в себя и, судя по всему, ещё долго собирался прибывать в отключке. Оно и неудивительно — для организма умереть всё-таки не шутка.

Как и не шутка вытащить кого-то с того света. Меня прошиб пот, ноги руки тряслись, шаги стали заплетаться в косичку. Я остановился. Фил понял все без лишних разъяснений, перехватил у меня паренька и переложил под дерево.

Я отдышался. Очень хотелось всё же посмотреть, что там происходит сзади нас. Я прислушался к себе и почувствовал, что уже можно, тем не менее, оглянулся на кладбище с большой осторожностью. Мои спутники последовали моему примеру.

Отсюда виднелись контуры надгробий, памятники, каменные склепы и покрытые мхом деревья. Все было на месте, в целости и сохранности. Только в небе, аккурат над кладбищем зависла небольшая черная туча, которае, как будто потихоньку набухая, едва заметно разрасталось.

— Что дальше, герой? — иронично спросил Леон, скрестив руки на груди.

— Действуем по плану. Спасём отца. А потом видно будет, — хмуро ответил я, досадуя на очередную неудачу.

— Ты разбудил самое настоящее лихо. И потом — может не наступить… Всё как обычно, из огня да в полымя, Эрик.

— Иди в жопу, Леон, без тебя тошно. В конце концов, этот Седрик, просто ходячий зомбак. А мальчишку я исцелил, так что всё под контролем.

Мы с Леоном скрестили взгляды. Напряжение между нами, хоть ножом можно было резать.

— А зачем вы его выпустили-то? И как оно получилось? — разрядил обстановку Фил.

— Мы думали, что ты там, — буркнул я. — Вот я особо и не стал думать…

— Ясно, — медленно кивнул Фил. — Спасибо тебе, Эрик.

— За что спасибо-то?! — вознегодовал Леон. — Тебя там не было!

— Но если бы я там был, то Эрик меня спас бы, как всегда. За это я ему очень благодарен.

— С кем я связался? — возвел очи к небу Леон.

Мы с Филом промолчали. Фил взвалил паренька на плечо, и мы пошли к воротам города. Времени было в обрез. Суд должен был уже начаться. И судя по всему, этот суд был очень скор на расправу.

У врат в город дорогу, нам неожиданно преградили доселе мирно подрёмывающие стражники. Их было по двое с каждой стороны ворот.

— В город и из города сегодня ходу нет! — прогремел один из четырех громил.

— А чем это день сегодня особенный? — спросил я.

— Не твоего ума дело! — выкатив грудь вперед, небрежно отозвался стражник с рябым лицом и квадратным подбородком.

Мне тут же инстинктивно захотелось эту грудину пробить, аж кулаки зачесались, но пришлось свой инстинкт побороть.

— Служивые, давайте жить дружно, — миролюбиво ухмыльнулся Леон. — Нам просто нужно в город позарез. Паренёк чёт захворал, вот, лекарю его показать хотим, каждая минута на счету.

— В город всякую заразу тащить собрались?! Сказали: не пустим! — Опять гаркнул грудастый. — Пшли прочь!

Я сжал кулаки, и хотел было уже хорошенько вдарить, как вдруг со сторожевой башне на стене раздался зычный командный голос.

— Да погоди ты, Морти, что как нелюдь-то. Не можем мы вас пустить. Указ тринадцати братьев Триликого. Пока идёт суд над герцогом Гербертом и вплоть до того, как будет исполнен приговор, никого в город не впускать и из города не выпускать. Обождите пару часиков.