Брат Лесли поднялся и вновь подошел ко мне вплотную. В его руке сверкнул кинжал. Если он рассчитывал меня испугать, то ему это не удалось. Я и бровью не повел. Лесли, кажется, остался довольным моей реакцией

Однако, по-видимому, основной целью было вовсе не напугать меня, а проверить мой дар целителя. При этом он не мог обойтись без театрализованных церемоний. Лесли вдруг торжественно и глубоко порезал себе ладонь. На пол закапала кровь.

— Эрик, я недавно лицезрел то, как вы в считанные минуты исцелили себя, разрешите воспользоваться вашими услугами? Вы мне не поможете с рукой? Случайно порезался, — попросил он.

Я усмехнулся и, прикрыв глаза, легко исцелил ему руку.

Брат Лесли покрутил рукой, внимательно оассмотрев её. Понажимал на ладонь и, удовлетворенно кивнув, сел обратно в кресло, закинув ногу на ногу, и закурил сигару.

— Допустим, я все же поверю вам, Эрик, — осторожно заговорил он. — Знаете ли вы, что суд вам с вашей историей ни за что не выиграть, будь она трижды правдива?

— Отчего же так? — удивился я уверенности брата Лесли. — Вы не верите в правосудие вашего самого честного суда?

— Увы, не верю и уже довольно давно, — с неожиданной болью признался брат Лесли. — То, что вы рассказываете, угрожает всему миру, который мы знаем и любим. Прямо сказать, ваша информация ставит под угрозу власть нашего братства в целом. Гораздо проще убедить себя и других, что вы просто зарвавшийся щенок, желающий оттяпать кусочек власти.

— Но я могу доказать, что я не щенок, — резонно возразил я.

— Хотите обратиться в сокола и начать исцелять тяжело больных на глазах у изумленных судей? — насмешливо поинтересовался брат Лесли.

— Если понадобится продемонстрировать свой дар, я его продемонстрирую, — пожал я плечами, не понимая ироничного тона брата Лесли.

— Это их не убедит, ваша светлость Герберт младший, как и демонстрация вашего меча и перчатки, как и слова вашего отца и тех немногих, кто выступал в его защиту, — возразил брат Лесли. — В лучшем случае, признают, что у вас незаурядные способности иллюзиониста. И вы хорошо наводите морок.

— Что же вы предлагаете, брат Лесли? — понимая, что он явно думал об этой ситуации не один день, спросил я.

— Лучшим выходом для вас было бы не участвовать в суде и как можно скорее бежать из города, — прямо заявил брат Лесли. — То, что ворон пробудился, скоро станет общеизвестным фактом. Как ни стараются его сейчас отрицать, шило в мешке не утаишь. И когда ворон себя проявит этому миру, тогда вы будете оправданы и сможете вернуть себе своё положение, репутацию и усилите влияние.

— Вы знаете, что пока в лапах вашего правосудия мой отец, это невозможно, — возразил я, пытаясь почесать плечо, которое на огонь исходило.

— Да, я подозревал, что так вы мне и ответите — это достойно, — похвалил брат Лесли. — Я был одним из тех немногих братьев, которые выступали за оправдательный приговор для вашего отца, его оруженосца и друга Ганса с супругой, но нас было трое против десятерых. В сущности, откровенно говоря, я бы мог помочь организовать побег для вашего отца и его верных сподвижников. Но…

Брат Лесли споткнулся и не стал договаривать. В комнате повисла напряженная тишина.

— Что же вам мешает? — я приподнял бровь, понимая, что Лесли прав во всем и вариант, который он нам предлагает, действительно, один из самых выгодных.

— Одна загвоздка, — вздохнул брат Лесли, — теперь, благодаря вам, у нас кроме ворона, есть еще Седрик Тёмный и непонятно, какая напасть хуже. Кроме того, непонятно, где мой сын и что с ним случилось. Это мой единственный наследник и я по своему привязан к мальчику, следовательно, я просто не хочу вам помогать, так как мой сын пострадал из-за вас.

— Помогите мне организовать побег отца, а я помогу найти вам вашего сына, — быстро сориентировался я. — И, в случае, если Седрик тёмный завладел его сознанием, то я изгоню его из сознания Диксена. Вы знаете, брат Лесли, что кроме меня, в этом деле вам никто не поможет. А я, явственно осознаю свою ответственность за случившееся.

Брат Лесли глубоко задумался, пуская кольца дыма в высокий потолок. Кольца медленно поднимались ввысь. По мере своего взлета, становясь все бледнее, и теряли свои четкие очертания.

— Вы должны дать клятву, что поможете моему сыну, — наконец-то потребовал брат Лесли.

— Ну, тогда вы должны в свою очередь поклясться, что поможете бежать из города мне, моему отца и нашим друзьям, — выдвинул я встречное требование.

Мы обменялись клятвами. Ритуал оказался не из приятных. Для ритуала нужно было через кровь обменяться потоком энергии. Мы пожали окровавленные ладони и произнесли свои клятвы, поминая Триликого, а потом мое тело будто пронзили тысячи ледяных кинжалов, так продолжалось с минуту, которая показалась мне вечностью.