Между тем мы подъехали к городской тюрьме, и вышли из экипажа.

Ограда, сделанная из витой решетки, за которую цеплялся колючий плющ, окружала темницу со всех сторон, куполообразно закрывая от осужденных даже небо. Из центра купола торчали три пики башен.

У врат стояли три стражника и о чем-то беззаботно пересмеивались друг с дружкой, жуя пироги. Завидев нас с братом Лесли, они тут же прекратили все разговоры и вытянулись по струнке.

Брат Лесли даже не взглянул в их сторону. Подошел к воротам, что-то пробормотал себе под нос, и ворота сами собой раздвинулись перед нами.

Мы вошли внутрь. Здание тюрьмы представляло собой три высокие узкие башни, скрепленные между собой тринадцатью обручами. В окнах башен, маячили фигуры стражников. Я догадался, что сами камеры, расположены под землей.

Так оно и вышло. Мы спустились в самый низ на лифте, там располагался настоящий лабиринт, в котором я быстро потерял всякие ориентиры.

При всем желании, сам я не смог бы организовать побег отца — эта тюрьма действительно была одной из самых надежных среди всех, что я до этого видел.

В одном из коридоров путь нам преградили два здоровенных стражника.

— Открылись новые факты, — сообщил стражникам брат Лесли. — Мне необходимо допросить всех заключенных и посадить этих в темницу.

— Как пожелаете, брат Лесли, — поклонившись, пробасил один из стражников, с почтением протягивая брату Лесли связку ключей.

Стражники посторонились и пропустили нас вперёд. Мы двинулись по коридору.

Лесли отпёр первую же камеру. В ней уже дремали Ганс с Аделаидой.

— Вставайте, — коротко велел брат Лесли.

Ганса и Аделаиду уговаривать не пришлось. Аделаида, глянув на меня, всё еще закованного в кандалы, презрительно усмехнулась.

— Я так и думала, что от вас никакого проку, мальчишка, — хмыкнула она, проходя мимо.

— Фил, как жаль, — грустно пробормотал Ганс, увидев скованного сына.

Мы молча пошли дальше и, отперев следующую камеру, выпустили Харви, который дрых без задних ног. Он не проявил абсолютно никаких эмоций относительно нашего появления. И лишь по дороге ободряюще мне подмигнул, мол, все будет хорошо.

Отец не спал, а бродил по камере из угла в угол, точно пойманный в ловушку зверь. Выглядел он изрядно постаревшим и уставшим. Он тоже, как и Харви, не проявил особых чувств при виде нас.

— Я считал вас чуть ли не единственным здравомыслящим братом, Лесли, жаль, что я заблуждался, — высокомерно сказал он, выходя из темницы.

Брат Лесли ничего не ответил. Дальше наша колонна двигалась по коридорам в тишине. И тут случилось то, чего ни я, ни брат Лесли не сумели предвидеть, а надо было бы.

Харви с размаху треснул одного из стражников брата Лесли по башке. Ганс тут же подхватил инициативу и прыгнул на второго стражника. Отец попытался свалить с ног брата Лесли магической волной, но тот легко её нейтрализовал.

Стены тюрьмы, как будто вздрогнули, и раздался оглушительный вой.

— Вот же дурни, — процедил брат Лесли. — Я же помочь хотел! Сейчас сюда сбежится полгорода! А так — немного терпения и вы обрели бы свободу. Всё сорвалось…

В дальнем конце коридора и в самом деле послышался топот множества ног.

— А я как мог это понять?! — огрызнулся отец.

— Тебе, Геб, достаточно было бы понять, что эта тюрьма не выпускает беглецов! Плохо я видимо вас оболтусов учил, — покачал головой брат Лесли.

Харви, Ганс и отец виноват, точно нашкодившие мальчишки, понурили головы.

Все замерли в каком-то напряженном ожидании. Топот приближался.

— Так бежим же скорей! — предложил я. — Ведь еще не поздно…

— Ничего уже не выйдет, — покачал головой брат Лесли.

И действительно со всех сторон к нам бежали вооружённые стражники, судя по всему, возглавляемые братьями ордена Триликого.

Я ругнулся от досады, надо было всё-таки намекнуть своим, что мы все заодно.

Я ругнулся от досады, надо было всё-таки намекнуть своим, что мы все заодно. А вот теперь попробуй, расхлебай эту кашу.

В голове мелькнула шальная мысль дать бой, но шансов победить не было от слова совсем. А вот погибнуть при сопротивлении — запросто. И никакого суда, чтобы привести приговор в исполнение не понадобилось бы. Судя по нетерпению в глазах братьев, этого от нас только и ждали. Нет, решил я, не сделаю я им такого одолжения. Братья, взяв нас в плотное кольцо, ещё постояли, выжидая, и поняв, что никто махать кулаками не собирается, не смогли скрыть вздохов разочарования.