А раз так, нечего и суетиться, тешить себя ненужными иллюзиями. Два раза в одну и ту же воду, как известно, не войти.

Короткий опыт супружеской жизни был ужасен и вызвал в нем стойкое неприятие брачных уз в любых формах и проявлениях. После того, как Вика надула его с ребенком и таким образом женила на себе, он перестал доверять женщинам и вообще рассматривал их не иначе, как партнеров по сексу. Сценарий был прост, как правда, как передовица газеты «Гудок». Знакомство, легкая прелюдия, постель. Трам-бам, мерси, мадам. Это устраивало еще и потому, что не затрагивало души, не бередило эмоций. Можно было ни о чем не заботиться, кроме наличия качественного презерватива, обязательно качественного, другие рвутся.

Вику он уже лет пять не видел и не хотел. До сих пор осталось чувство, будто с ним обошлись как с дешевкой, с полным идиотом, телком с кольцом в носу. Первое время он прямо-таки отдраивал себя под душем жесткой мочалкой, только что кожу не сдирал. Не оставляло ощущение, что его вываляли в липком дерьме.

Спасибо Вике. Вышел он из всего этого свежим, чистым, закаленным, с новой непробиваемой, бегемотной шкурой. Идеальный плейбой, глазки с ироническим прищуром, легкая улыбочка на губах. Гибкий и скользкий, как угорь, не ухватить.

Но ничто на земле не проходит бесследно. На этот долбаный прием в «Олимпик-Пенте» он пришел не случайно. Знал, что она там будет. Подумал, что не прошибаем. Решил показаться во всей красе, пощеголять новообретенной независимостью и…..
– сгорел. Броня превратилась в воск.

То, что произошло потом, вообще не поддавалось ни описанию, ни осмыслению. Чудо узнавания, восторг, смерч. Прижимая ее к себе, проникая в самые глубины ее тела, он чувствовал, что возрождается вновь. Все прежние подружки представлялись теперь как удобные резервуары для слива перестоявшейся спермы, не более. А тут другое, сродни волшебству.

И она чувствовала то же. Сама сказала ему об этом. Они были друг для друга как раскрытая книга сказок, читать не перечитать.

А наутро она исчезла, не попрощавшись, не объяснив ничего. Он сбежал вниз взмыленный, с мокрыми после душа волосами, сплошь покрытый любопытными, недоумевающими взглядами, и увидел отъезжающее от обочины такси.

Но на этот раз он так легко не сдастся. То, что произошло между ними в эту ночь, дорогого стоит. Они уже слишком взрослые люди, чтобы играть в такие глупые игры.

Телефон зазвонил резко и неприятно, разорвав тишину полутемного кабинета. Игорь пошевелился в кресле, протянул было руку, но наткнулся на стакан и передумал отвечать. Пусть звонит. Ему сейчас не до разговоров.

Коньяк терпкой горечью разлился по языку. Первоклассное пойло. Враз снимает все проблемы и согревает изболевшуюся душу. Не совсем, конечно, а на время. Завтра будет еще поганее и омерзительнее, но это завтра. А сегодня можно расслабиться, отстраненно, с безопасной дистанции обозреть свою жизнь и даже посмеяться. Правда, смех выходит натужный, ну да ладно. Хоть какой.

«Лика, Лика, красавица моя, лисичка». Вильнула хвостом — и след простыл. А ведь неплохо все складывалось. Ему уже казалось вот-вот. Поймал свою жар-птицу. А она возьми да упорхни.

Никогда еще он не чувствовал себя таким идиотом. Исчезла неизвестно куда, неизвестно с кем и оставила его объясняться с гостями. Чего он только там не плел, вспомнить противно. Но это еще полбеды. Главное, ее больше нет с ним. Ушла, ничего не объяснив, по-английски. Леди, так ее и разэтак.

А телефон все звонил и звонил. И кому это так пpиспичило? А может, это Лика звонит из Болгарии? Одумалась и хочет извиниться и все объяснить. Нет, не похоже, у междугородний звонок другой. Или приехала?

— П-Платонов.

— Добрый вечер. Я разыскиваю Елену Орлову. Лику. Звонил ей домой. Никто не отвечает. Вы не поможете мне?

Фига с два помогу. Голос был незнакомый, но Игорь почему-то сразу понял, что это он, тот самый человек, с которым ушла Лика. Черт его знает, почему он так уверен. Значит. Лика и его послала, если звонит сюда. «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел». Круто.

— Она в Болгарии. Поехала отдохнуть перед свадьбой.

— Простите, не понял.

«Где уж тебе понять, — усмехнулся про себя Игорь. — Я и сам ни черта не понимаю».

— У нас свадьба назначена на двадцатое июня. У Лики и у меня. А с кем имею честь?

— Извините, не знал. До свидания.

Отрывистые гудки в трубке. Игорь налил себе еще коньяку. Ничего, пусть и этот помучается. Не ему же одному.

— Дело в том, что я — Матадор.

Лика смотрела на него как громом пораженная, не веря споим ушам. Это же Зак, милый, умный, забавный Зак. Такое знакомое лицо. Нет, чужое. Что-то в нем переменилось.

Глаза подернулись ледком, да затвердели губы.