Саннио прикрыл глаза, пытаясь найти ответ. Может быть, и нет здесь принца; кто знает, что имел в виду Жерар. Мог он видеть Элграса год назад? Да запросто! Только вот в истории о чудесном спасении принца фигурировали некие монахи. Огненные мечи можно списать на слухи. Пусть даже монах был один и без оружия. Тот самый монах, о котором упоминал Бориан, пересказывая историю Керо. Ордена Блюдущих Чистоту монах-то был... не Бдящих Братьев, между прочим. На постоялом дворе Далорн его и принца потерял... Его и принца. А архиепископ не спешит говорить "Не лишились ли вы ума, господин герцог, я бы сообщил вам!"... и взгляд у него какой-то странный. Обреченный и задумчивый, словно он просто тянет время, уже смирившись с неизбежным.

"Или князь - или мордой в грязь, - подумал молодой человек.
– Второй возможности у меня не будет, конечно, но..."

– Вы уже ответили, ваше высокопреосвященство, благодарю вас. Его высочество здесь.

– Да, мальчик, ты прав.
– Взгляда Саннио не удостоили.
– Но принца вы, господа, не получите. Такова воля герцога Гоэллона, и я намереваюсь исполнить ее. Заберет принца только он. На им же высказанных условиях.

– Об условиях вы рассказать можете?
– спросил Фиор.

– Могу, - губы архиепископа растянула преядовитая усмешка.
– Герцог Гоэллон в сопровождении двух монахов, моего ордена и Бдящих Братьев. После исповеди обоим, которая подтвердит, что он действует по своей воле, без принуждения и с чистыми помыслами. В следующий визит прихватите с собой герцога Гоэллона - и я с удовольствием передам ему его высочество.

– Позволите ли вы мне повидаться с братом?

– В присутствии моем и его старшего воспитателя. Недолго.

– Благодарю, ваше высокопреосвященство.

Через полчаса Саннио, так и сидевший в своем кресле, увидел и принца, и пресловутого монаха. Огненных мечей, увы, не прилагалось - так и есть, наврала молва. Брат Жан, высокий, но худенький и бледный до прозрачности, на мечеборца никак не походил. Походил он сугубо на молодого монаха, которых господин Гоэллон повидал уже немало. По виду наверняка эллонец. Серые глаза следили за принцем с искренней любовью и заботой.

Его высочество принц Элграс, будущий король и истинный потомок Сотворивших походил на золотую молнию ростом на пол-ладони пониже Саннио. Похож он был на Фиора, на портреты короля Лаэрта и герцога Ролана Гоэллона, и даже немного - на Реми Алларэ. С первого взгляда стало ясно, почему и Фиор, и его высокопреосвященство говорили о принце Элграсе словно о самой большой драгоценности Собраны. По крайней мере, если судить по виду - так оно и было. Славное происхождение у принца читалось на лице, отпечаталось в каждой черте, в каждом движении.

Драгоценность же не заметила постороннего, да и на архиепископа тоже внимания не обратила - обняла брата и прижалась к нему, словно спасенный с необитаемого острова к первому живому человеку за многие годы.

– Я так соскучился. Знаешь, мы удрали от "заветников", а еще...

– О приключениях твоих я наслышан, - Фиор говорил тихо, но в не слишком просторном кабинете все равно было слышно каждое слово; Саннио стало неловко.
– О моих тебе расскажет его высокопреосвященство.

– Уже рассказал. Через брата Жана, - острая нотка ехидства.
– Поздравляю, господин герцог!

– Скажи, тебе тут хорошо?

– Да, очень. Меня здесь учат. А как там Араон? Правит?
– ни малейшей злобы или досады в голосе младшего принца не прозвучало.

– Пока что правит.

– Передай ему...
– недолгая пауза; Элграс чуть отстранился, глядя брату в лицо.
– Что он хоть и подлый провокатор, но все равно он мне брат. И мне без разницы, подкидыш он или нет. Так что пусть не боится.

– Араону придется ответить за все, что он натворил, - Фиор был не на шутку удивлен.

– Я его помилую, - твердо заявил подросток.
– Королем ему не быть, но я хочу видеть его живым и здоровым.

– Элграс, это невозможно. Как бы я ни хотел этого...
– "Доброта наша ходячая, - ворчливо подумал Саннио.
– Готов же простить этого поганца Араона несмотря ни на что..." - Он носит имя Сеорнов, но он не сын нашего отца. Ты сам знаешь...

– Ха! Вот горе-то какое! Братец, ты же герцог Алларэ теперь - ну и прими его в род. Как младшего брата.

Господин Гоэллон замер в своем кресле, наслаждаясь картиной, достойной кисти лучших живописцев Собраны. Он поклялся себе, что при первой же возможности эту картину закажет, и назовет ее двояко: для посторонних это будет "Король Элграс проявляет любовь к брату", а для узкого круга посвященных - "Три челюсти, одновременно уроненных в кабинете архиепископа Жерара".

Нет, четыре - включая его собственную.

7. Собра

Воск лился в вино, настоянное на пяти травах: шалфей, полынь, красавка, цикорий, лапчатка.

Горький запах полыни щекотал ноздри, одурманивал. Если выпить "вино провидцев", то можешь узнать многое... а можешь и не проснуться. Зависит от того, наказали ли тебя Мать и Воин даром ясновидения. Клариссу - не наказали; для нее темная, почти черная жидкость была лишь ядом.

Кларисса пыталась найти ответ на вопрос почти двадцатилетней давности. После разговора с герцогом Скорингом она пыталась прояснить для себя загадку простыми средствами. Не так уж сложно оказалось установить, что у него и впрямь была сестра-близнец; но ничего больше женщин не узнала. Мэтр Длинные Уши только развел руками и сказал, что ни единого слуха до него не добралось, а, значит, их и вовсе не ходило.