Я молчу, с трудом переваривая его слова.

— Куда она пошла? — спрашиваю наконец.

— Не знаю. Уехала куда-то. Может, вернулась к матери.

Ничего не понимаю, тут что-то не так. Сергей снова не договаривает.

В это время хозяин квартиры заходит в комнату. Он движется бесшумно, как кошка, и это напрягает. Ещё больше напрягает его взгляд — холодный, изучающий.

— У вас всё в порядке? — спрашивает он глухо.

— Да, спасибо, — кивает Сергей.

Я молчу. Этот человек странный. Вроде бы и доброжелательный, но какой-то скрытный.

— Если что, я буду на кухне, — говорит он, не отводя от меня глаз.

Когда он уходит, я оборачиваюсь к Сергею.

— Кто он?

Сергей пожимает плечами.

— Знакомый. У него тут временное жильё, я попросил его приютить нас на ночь.

— Откуда ты вообще узнал его адрес?

Сергей замолкает. Его глаза бегают по комнате, будто он ищет, за что зацепиться.

— Ты не поверишь, но… мне этот адрес дал человек из твоей части. Тот самый, который сообщил, что ты жив.

Я замираю.

— Что за человек?

— Я не знаю. Сказал, что он передаёт тебе привет и что ты должен быть осторожен.

— Осторожен? — удивлено поднимаю бровь.

Вновь заглядывает в комнату хозяин.

— Может, чайку? — спрашивает он.

Его голос звучит как-то слишком ровно.

— Нет, спасибо, — отвечаю я.

Его непрошенные появления становятся навязчивыми.

Хозяин кивает, но не уходит.

— Ладно, — говорит он после паузы. — Если передумаете, зовите.

Когда он уходит, я оборачиваюсь к Сергею.

— Это не просто так. Кто-то явно что-то задумал.

Сергей хмурится, но не успевает ответить — в дверь стучат. Глухие, тяжёлые удары заставляют нас обоих замереть. Я медленно встаю и достаю нож из сапога.

— Кто это может быть? — шепчет Сергей.

Я пожимаю плечами, напрягая мышцы. В воздухе повисает напряжение, как перед боем.

Дверь квартиры резко распахивается. На пороге появляются трое. У одного из них автомат, у другого — нож. Третий просто смотрит на нас, словно решает, кого из нас завалить первым…

— Ты кого-то ждал? — спрашиваю я, не сводя взгляд с вломившихся в дом.

— Нет, — Сергей качает головой.

— Разговор есть, — говорит один из пришлых. Голос низкий, хриплый, с акцентом, в котором сложно не узнать афганца.

Сергей оборачивается ко мне, его лицо становится каменным.

— Кто вы такие? — спрашиваю я, удерживая нож за спиной.

— Тебе объяснить? — громче и агрессивнее отвечает второй, бряцая оружием.

Я смотрю в упор намоджахедов, не сомневаюсь, что разговора у нас не получится.

Передо мной стоят трое мужчин, явно не местные. Первый — высокий, лет сорока, кожа тёмная, словно обветренная пустынным ветром. Его лицо испещрено шрамами, а глаза — тёмные, почти чёрные, сверлят прямо сквозь меня. На нём лёгкий камуфляж, видавший виды.

Второй — пониже, но крупнее. У него широкие плечи, а руки, скрещённые на груди, выглядят так, будто могут свернуть шею одним движением. Лицо гладко выбрито, но на лбу свежий порез, от которого к виску тянется тонкая засохшая дорожка крови. На нем выцветшая куртка, старый камуфляж, в глазах того же цвета что у первого — опасный огонь. Третий мало чем отличается от своих сородичей по оружию.

— Зачем пришли? — холодно спрашиваю я

Высокий, с многочисленными шрамами на лице, слегка улыбается, но улыбка его больше напоминает оскал зверя, нашедшего добычу.

— Ты Беркут? — начинает он. — Знаем, что ты спецназ, видели, что ты умеешь. Нам нужно с тобой поговорить.

Знали за кем шли…

— Говорите, — коротко кидаю я, не двигаясь.

Второй, тот, что с порезом, делает шаг вперёд, почти заполняя дверной проём своей массивной фигурой.

— Это не для чужих ушей, — говорит он, глядя на Сергея. — Пусть он выйдет.

— Сергей остаётся, — резко отвечаю я.

Первый поднимает руку, жестом успокаивая второго.

— Ладно, твои правила. Значит так, Беркут. У нас к тебе дело.

Я молчу, но взгляд не отвожу.

— Есть один человек, — продолжает он. — Он должен нам денег. Много. Очень много. Он думает, что может спрятаться, но мы знаем, где он. Мы предлагаем тебе сделку. Ты помогаешь его найти и доставить.

— С чего вы взяли, что я соглашусь? — гневно сверкаю глазами.

— Потому что ты такой же, как мы, — отвечает первый, склонив голову. — Ты видел войну, знаешь, что такое долг и что бывает, если его не отдать.