— Давай, — киваю. — Не думай, что оставлю это просто так. Теперь я знаю, что за мной охотятся не только моджахеды. Я разберусь, кто за всем этим стоит.

Серёга кивает, но по глазам видно, что не уверен, что я найду их раньше, чем они устроят следующую облаву на меня.

Я возвращаюсь в воинскую часть уже поздно вечером. Дневальный застывает, увидев меня, будто привидение. Я коротко киваю ему и прохожу внутрь, направляясь прямиком в кабинет особиста.

Дверь открываю резко, без стука.

Особист — подполковник Власов, на звук открываемой двери, резко вскидывает голову, в глазах мелькает удивление, которое он тут же пытается скрыть.

— Беркутов, — говорит он ровно, откладывая папку в сторону. — Вернулся. Однако быстро.

— А вы, товарищ подполковник, выглядите так, будто не ожидали увидеть меня живым, — говорю, присаживаясь на стул напротив его стола.

— Откуда такие выводы?

Он прищуривается, но сохраняет спокойствие.

Я усмехаюсь, глядя ему прямо в глаза.

— Сами знаете.

— Не знаю и не люблю загадок, — спокойно отвечает он. — Поэтому спрашиваю: как всё прошло?

— Отлично, — отвечаю с улыбкой. — Брат жив, я жив, моджахеды — не все.

— Интересная картина, — Власов складывает пальцы домиком. Его глаза, как два черных буравчика сверлят меня. — У вас там были гости?

— А говорите, что не в курсе, — усмехаюсь я.

— Лейтенант Беркутов, держите себя в руках.

— А что так заметно, что я взбешен?

Власов резко меняет тактику.

— Кто-то из твоих гостей проболтался?

Я наклоняюсь чуть ближе, смотрю на него пристально.

— Один говорил про Хищника. Слышали о таком?

На секунду его пальцы сжимаются чуть крепче. Мельчайшее движение, но я замечаю.

— Много слухов. Мало фактов, — отвечает он, не глядя в глаза.

— Вот я и думаю, зачем кому-то гоняться за мной, — подначиваю я. — Может, вы, товарищ подполковник, подскажете? Кому я перешёл дорогу?

Он усмехается, но в глазах холод.

— Не всё так просто, Беркутов. Может, это ты сам привлёк внимание. Люди не любят, когда им мешают.

— Точно, не любят, — киваю. — Но всё-таки, кто этот Хищник?

— Не слышал о таком, — невозмутимо отвечает он.

Что-то мне подсказывает, что врёт — слышал. Но не имеет желания делиться со мной информацией.

Я поднимаюсь, чувствуя, что разговор окончен.

— Беркутов, не нарывайся, — звучит мне в спину.

— Вы же знаете меня, товарищ подполковник, — бросаю через плечо. — Нарываться — мой профиль.

Усмехаюсь, а может Хищник — это подполковник Власов Антон Анатольевич?

Спросить его напрямую?

Нет, конечно, напрямую не спрошу.

Я только закинул ему наживку. Теперь надо за ним наблюдать. Если это он — обязательно заглотит наживку и выдаст себя в ближайшее время.

А если предположить, что Хищник — кто –то другой, то дело особиста — присмотреться повнимательнее к окружающим.

Теперь он в курсе. Точнее, был уже в курсе, но прикинулся, что впервые слышит.

— Ну, ну. Так я и поверил тебе.

Иду в медсанчасть навестить раненных товарищей после последнего жестокого боя.

Кого-то убили, кто-то был ранен. А вот у меня чудом, даже царапины нет.

Иду по коридору медсанчасти, воздух плотный от запаха спирта и медикаментов. Здесь всегда так, будто даже стены пропитались. За дверями палаты слышны приглушённые стоны раненых. Я заглядываю в каждую дверь — ищу своих.

Вдруг взгляд цепляется за знакомую фигуру в белом халате. Маша Озерова. Она стоит спиной ко мне, перебирает бинты на столике, но что-то в её движениях странное. Обычно уверенная, резкая, сейчас она будто замешкалась.

— Озерова, — говорю, направляясь к ней.

Она вздрагивает, резко оборачивается. Короткий тёмно-русый хвост на затылке дёргается вместе с её движением. Лицо спокойное, но глаза… слишком быстро скользнули в сторону, будто я застал её врасплох.

— Беркутов, — отвечает она ровным голосом, но я ловлю, как она машинально поправляет халат. — Ты что здесь делаешь?

— Навещаю своих, — подхожу ближе, прищуриваюсь.

Маша — из тех, кого трудно забыть. Высокая, худощавая, но с сильными руками — такие и мёртвого поднимут. Лицо правильное, с тонкими скулами и глубокими серыми глазами. В её взгляде холодноватая деловитость, но сейчас, когда я встретился с ней взглядом, там промелькнула что-то другое. Тревога? Или мне показалось?