— Вот тут есть небольшая горка, если только за ней укрыться, чтобы не сразу обнаружили, — говорю я.

— Так это же отлично, — замечает полковник.

Начальник штаба — полковник Бессмертный молчит. Кошусь на него, обычно активный товарищ, а тут как воды в рот набрал.

Приглядывается к новому командиру? Или не хочет лезть вперед него, вдруг тому не понравится? Непохоже на Бессмертного. Что-то пошло не так…

Мазнув взглядом по его безмолвной фигуре, быстро переключаюсь на обсуждение плана.

— И выбить их оттуда будет очень сложно, — продолжает командир. — Но в охране у них человек восемь. Так что, справитесь.

— Сама высота небольшая для штурма, — вслух рассуждаю я. — Но атаковать можно.

— Я и говорю, что без разведки, не обойтись, -говорит полковник Грачёв.

Мы с Шохиным ещё раз рассматриваем карту, пока командир уточняет последние детали. Места для окопов отмечаем мелкими крестиками, прикидываем, где лучше всего разместить пулемётные точки.

— Здесь хороший обзор, — говорю, указывая на складку местности на северо-западной стороне. — Если сумеем укрыться вдоль этой линии, сможем перекрыть подход к ущелью.

— А здесь? — добавляет Шохин, указывая на более узкую часть. — Если они пойдут в обход, у нас будет мёртвая зона.

— Тогда выставим наблюдателя, — предлагаю я. — Один человек сможет держать контроль.

Грачев внимательно слушает, кивая, но ничего не добавляет. У него свои мысли — видно, что он больше доверяет полевой практике, чем обсуждениям в штабе.

Полковник наклоняется, чтобы лучше разглядеть карту.

Он чертит ещё один круг. — Вот здесь. С завтрашнего дня вы будете там. Но сначала ты и Шохин пойдёте в разведку. Ночью.

Я слышу, как у Шохина скрипят зубы. Он ненавидит спонтанные задачи, особенно ночные.

— Почему ночью? — бурчит он.

— Потому что днём туда не подойдёшь. — Грачев поднимает на нас свои тёмные глаза. — Луна сегодня слабая, а ночью их наблюдатели вас не заметят.

— А если заметят? — кидаю я ему вопрос.

— Тогда вы уже не вернётесь. — Грачев говорит это как отрезает, а потом добавляет, чуть смягчаясь: — Но я в вас верю, парни.

План окончательно утверждён.

— Всё. Отдыхайте пару часов, потом на точку.

Но какой тут отдых? В голове уже мелькают детали. Где окопаться, где поставить пулемёты, сколько времени займёт работа.

— Лопаты не забудь, — усмехается Шохин, когда мы выходим из штаба.

— Забудь ты про лопаты, — бурчу я. — Думаешь, там кто-то копать будет, когда стрелять начнут?

Шохин улыбается, но в его глазах я вижу ту же сосредоточенность, что и у себя.

Зря я думал, что не усну. Заснул, как младенец.

Спустя ровно два часа нас поднимают и отправляют в разведку.

Вертушка зависает над горной площадкой. В лицо бьёт горячий ветер. Мы с Шохиным стоим в проёме, крепко держась за ремни. Внизу — чёрная бездна, изредка подсвечиваемая тусклым светом луны.

— Готов? — кричу я Шохину.

— Готов, мать твою, — отвечает он, сжимая в руках автомат, словно это единственное, что удерживает его от падения.

Пилот машет рукой. Штурман подаёт сигнал — пора. Я киваю Шохину, и мы по одному выпрыгиваем из вертолёта. Земля встречает жёстко — удар воздухом и потом гравием. Катимся вниз, поднимая облака пыли.

Вертолёт уходит. Звук мотора быстро гаснет, оставляя нас в абсолютной тишине.

Лежу на земле. Шохин тихо матерится рядом, ощупывая себя, проверяя, не осталось ли ничего сломанного.

— Нормально? — шепчу, поднимаясь на ноги.

— Жив, — коротко отвечает он, переворачиваясь на живот. — А ты?

— Тоже.

Мы быстро проверяем снаряжение. Автоматы в порядке, ремни не порвались. Лопаты закреплены за спинами, патроны на месте. Я вынимаю из кармана карту, сверяю направление с компасом.

— Туда, — шепчу, показывая рукой.

Шохин кивает.

Разведка — непростая работа. Ползти в темноте, когда каждый камень кажется наблюдателем, каждая ветка — ловушкой.

Мы ползём медленно, чувствуя, как хрустит песок под формой. Времени нет. До рассвета всего несколько часов, а точку надо обследовать.

Продолжаем ползти. Медленно, как ящерицы, сливаясь с камнями. Я чувствую, как под ладонями шуршит песок, как холодные камни царапают кожу сквозь перчатки.

Автомат лежит на сгибе локтя, ствол направлен вперёд. Пальцы привычно касаются предохранителя. У Шохина то же самое. Мы оба знаем, если где-то шорох или вспышка — стрелять будем сразу, без раздумий.