Когда-нибудь. Я нервно сглатываю. Быть может, Ведо прав, и это действительно шанс. Хоть какой-то шанс. Но я не могу на него решится. Что будет, когда я проснусь? Что я найду? И проснусь ли я вообще?

Пока я пытаюсь разобраться в разбегающихся мыслях, спинка моего кресла вместе со мной резко откидывается назад. Ведо вручную пристегивает мои лодыжки.

– Просто пойми, что самое худшее с нами уже случилось, - подбадривает он, видя мой панический страх, - Бояться больше нечего. Нечего терять, понимаешь?

Ведо переходит к нагрудным ремням и замечает, что я все еще судорожно сжимаю цепочку.

– Не надо, Тетис. Нас обнаружат.

До меня словно запоздало доходят его слова, преломляясь в сознании тысячей смыслов, как лучи света на многогранном кристалле. «Нам нечего терять, и мы умрем» - несет в себе один преломленный луч. «Нам нечего терять, и мы воскреснем» - звенит в голове другой. И есть среди них тот, который я еще не до конца осознаю. Я хватаюсь за ворот его куртки:

– Я не могу пойти на это одна, без тебя.

– Можешь, - спокойно отвечает Ведо, расцепляя мои пальцы и сжимая их в своей ладони.

– Обещай мне, что отыщешь меня, - это смешно, потому что я знаю, он не может этого пообещать. Однако Ведо серьезно отвечает:

– Я обещаю, Тетис. Я отыщу тебя. Скоро.

Краткая вспышка озарения заставляет меня притянуть Ведо к себе и со всей скорбной, безнадежной страстью поцеловать.

Секунду не происходит ничего, но затем его губы отвечают мне, и я растворяюсь в этом поцелуе, дарующем забвение.

Ведо отстраняется и смотрит на меня глазами, похожими на две черных звезды с ореолом огненного света по краям. Должно быть, я уже брежу. Легким движением он толкает меня в грудь и заставляет улечься в кресло. Теперь он целует меня. Нежно и бережно. Я хочу, чтобы это длилось вечно.

Для меня это будет длиться вечность.

Его рука исчезает у меня за спиной, и в тот же миг стальная хватка ремней сковывает тело.

Он отстраняется и закрывает мое лицо маской.

– Спокойной ночи, Тет, - тихо произносит он, пока я задыхаюсь.

Что происходит, когда твои тело и разум спят в стазисе? Месяцы, годы, сотни, а может быть тысячи лет? Свидетелем каких событий ты можешь стать, пока время стремительно мчится вперед? Какие изменения претерпевает твое тело? Теряется ли часть твоего собственного Я, твоей души?

– Это и есть она?..

Незнакомый женский голос слышится издалека, но этот звук раскаленной спицей врезается в темя.

Когда я снова открываю глаза, то все еще ожидаю увидеть лицо Ведо, однако вместо него мелькает незнакомая хмурая физиономия. Картинка перед глазами расплывается черно-белыми кляксами.

Я должна была бы испугаться, но мне настолько плохо физически, что разум сосредоточился на внутренних ощущениях, а не на том, что происходит вокруг. Я закашливаюсь, инстинктивно поднимаюсь, пытаясь сесть, но в глазах темнеет, и я падаю назад. Чьи-то руки мне в этом помогают.

– Не двигайтесь. Вы целы и скоро придете в норму.

Еще один новый голос. Со мной говорят на лиамедском языке. Это может означать только одно: нам не удалось уйти от преследователей. Непонятно правда, почему я еще жива. Возможно, это ненадолго.

– Доктор Гебия, приводите ее в порядок и доставьте ко мне. Время не ждет.

Снова пытаюсь встать, преодолевая тяжесть в голове. Если Ведо проживал такое состояние каждый раз после заморозки, странно, что он вообще мог после этого держать в руках оружие.

– Вам нельзя двигаться!

Я фокусирую свой взгляд на человеке рядом со мной. Это средних лет мужчина, одетый в белый комбинезон и окруженный по контуру едва заметным свечением. Бледный и черноволосый. Вся комната вокруг излучает голубоватый свет, и, кажется, в ней нет ни одного угла, словно я за скорлупой огромного яйца.

Человек в комбинезоне что-то наклеивает мне на запястье. Уже знакомый метод введения медикаментов, но мне не нравится, что я это не контролирую. Сознание, однако, постепенно проясняется, в голове всплывает рой вопросов. Ответы на все я хочу получить немедленно.

– Где я?

– Вы в безопасности, - отвечает мужчина, снова не раскрывая никаких деталей.

Мои лодыжки и руки начинают охватывать поды, вырастающие из стола, на котором я лежу. Высвобождаю одну руку, касаюсь своего виска и к своей радости обнаруживаю имплант. Однако, когда я пытаюсь мысленно обратиться к Илме, она молчит.