Пока я размышляю, хорошая ли это сделка, Ведо продолжает:

– Но если уж я должен продать свою шкуру, то почему бы не поторговаться о цене?

– Ну хорошо. Я одного не понимаю. Если ты владелец собственной планеты, то, получается, тоже miitrak, разве нет? Архитекторы ополчились против тебя, а каких-то там Аэрия они, думаешь, послушают?

– Сейчас я ни в чем не могу быть уверен. Но все может получиться, - отвечает Ведо, - Ты ошибаешься, я не правитель и не могу им быть. Только vearin, чье предназначение - Просвещение, могут вести народ. За мной народа нет. За мной нет никого. За Аэрия идут миллионы. С этим придется считаться.

Не знаю, чего не договаривает Ведо, но все выглядит крайне подозрительным. Почему загадочные Аэрия вцепились именно в него?

– Сейчас глава семьи Аэрия хочет говорить с тобой. Вот куда мы направляемся.

Ведо проводит нас через галерею, и мы оказываемся перед огромной воздушной платформой, переносящей нас на несколько сотен метров наверх.

– И что я должна говорить? Что ему нужно?

Встретиться с Зилоном было довольно волнительно. Встреча с императором усиливает эти чувства десятикратно.

– Простая формальность, - отвечает Ведо, - Чтобы ты ни сказала, все уже решено.

Мы прибываем на один из верхних уровней, и он помогает мне спуститься с платформы. В дальнем конце просторного зала маячат люди. Впервые вижу столько лиамедцев. Непроизвольно цепляюсь за ладонь Ведо. Впервые понимаю, как сильно от простого прикосновения может биться сердце.

Зал заканчивается обрывом в гигантское цилиндрическое пространство, по которому туда-сюда снуют аэроплатформы, несущие кого наверх, кого вниз. Совсем другой народ. Совсем иной мир.

– Выглядит так, будто мы заключаем сделку с совестью, говорю я, не сводя глаз с представшей картины.

– Это не так, - возражает Ведо, и, секунду подумав, усмехается, - В конце-концов, никогда не поздно что-то изменить. И знаешь, как однажды совершивший преступление, я понимаю, что начинаю входить во вкус.

Он ведет нас к аэроплатформам. Хочу было спросить, что он имеет в виду, но внезапно замечаю в вороте его одежды знакомую цепочку.

– Эй! Отдай назад!

– Исключено, - Ведо предотвращает мою попытку забрать устройство, - Аэрия идут на хоть и сознательный, но риск, принимая тебя, - он делает паузу, подбирая слова, - Тетис, другого пути нет, придется стать одной из нас. А это значит, тебе не оставят ничего, что связывает тебя с Сатурном.

– Тогда может к черту этот Синук?

– Вот и я так думал, - Ведо останавливается, берет меня за плечи и разворачивает к себе лицом, - Чтобы не случилось, не бойся.

– А что если ты просто вызовешь этого главу семейства на дуэль и отыграешься? Если ты даже savash Валта одолел, что тебе сделает какой-то там “просветитель”?

– Боюсь, такая дуэль навсегда лишит меня чувства собственного достоинства.

Ведо за руку подводит меня к очередной платформе в форме гладкой, словно отполированной водой раковине. Двое людей в лазурных одеждах и голем в серебряной маске устремляются к нам навстречу.

– В драке с женщиной мало части, - серьезно добавляет он.

– С женщиной??

Но люди и голем уже поравнялись с нами.

– Госпожа Кемея Аэрия ждет вас, - объявляет один из подошедших. Ведо передает меня им, и, сопровождаемые его пристальным взглядом, мы уносимся на аэроплатформе вверх.

Платформа переносит меня и еще двух сопровождающих в очередной зал. Высокие потолки здесь подпирают ажурные колонны. Сумеречный свет, льющийся из узких, но часто расположенных окон, рисует их тенями замысловатые узоры.

Под самым сводом зала окна превращаются в широкие арки. У одной из них я замечаю фигуру в голубом платье, парящую словно в невесомости. Ее очертания выглядит почти мистическими, завораживающими, словно принадлежат потустороннему духу.

Отрываю свой взгляд от нее только когда передо мной возникает одна из небольших левитационных платформ, похожую на те, что встречались на Ишияк. Только поэтому я довольно смело ступаю на ее поверхность, когда сопровождающий указывает на нее кивком. Платформа плавно возносит меня к сводам зала, и от движения захватывает дух, как от настоящего полета.

Кемея Аэрия стоит вполоборота, ее тонкий профиль освещает бледный свет трех взошедших над горизонтом лун. Она не сразу дает понять, что замечает меня, и какое-то время позволяет за собой понаблюдать: строгий взгляд, волевая полоска сжатых губ и гордо вздернутый подбородок. Черные волосы, перевитые множеством мелких золотистых пружинок, спадают до колен, гладкая кожа белее снега. В горделивой осанке спокойствие и осознание собственной власти.

– Я думала, ты красивее, - замечает она небрежно.