— Где-то на чердаке у нас было «UNO», — добавляет он задумчиво.

Я краснею ещё сильнее, понимая, что непристойными были мои мысли, а не его слова.

Он разлюбил тебя, Джейми. Ты всё испортила. Он больше не думает о тебе в таком ключе.

— Не думаю, что сейчас лучшее время рыскать по старым коробкам.

— Это точно, — он оглядывается, будто ожидая, что специальное издание «Эрудит» для знатоков могло материализоваться на журнальном столике за последние несколько минут. Затем говорит: — Как насчёт «Правда или выпивка»?

— О боже, — из меня вырывается смех. — Я годами не вспоминала об этой игре. Со времён старшей школы.

— Не беда. Как-нибудь вспомним правила.

«Правила», и я использую этот термин с большой натяжкой, были довольно просты. Игроки по очереди задают вопросы. Другой может либо ответить честно, либо выпить штрафную. Довольно просто, но это было хитом, когда мы были подростками — в основном на тех вечеринках, где Марк прекрасно вписывался, а меня не приглашали.

— Знаешь, кажется, я никогда в неё не играла.

— Ты была слишком чиста для этого в старшей школе.

— Я не была «чиста», — тут же возражаю я. — Просто я была…

— Застенчивой, сдержанной и сосредоточенной. Старалась всем угодить. Боялась, что твой отец разозлиться и бросит тебя, если ты что-то натворишь, — он смотрит на меня так, будто видит меня насквозь. Будто всегда видел.

От этого становится не по себе.

— Можем сыграть, — поспешила сказать я. — Если ты найдёшь что выпить.

И он нашёл — запечатанную бутылку текилы, в глубине кухонного шкафа. Он выносит её на подносе и ставит на мягкий ковёр перед камином, по рюмке с каждой стороны. Мы садимся друг напротив друга, поднос посередине, пока он разливает густую жидкость.

Моя тревога отступает. Здесь тепло и уютно. Я чувствую себя в безопасности, как в коконе, пока снаружи бушует буря. А ещё казалось странным и запретным делать такое в комнате, где Марк, вероятно, учился ходить, хотя мы оба уже много лет как взрослые.

— Почему у меня такое чувство, будто твои родители могут войти в любую секунду и посадить нас под домашний арест?

— Потому что всякий раз, когда мы приезжаем домой в гости, мы возвращаемся к тому времени, когда нам было по восемнадцать?

— Ага, есть такое. На прошлой неделе у меня возникло странное желание полистать свои ежегодники. Что с нами не так?

— Со всеми бывает. Вот Мэдди вчера написала мне, спросив, не хочу ли я встретиться с ней и вломиться ночью в школу.

— О. И что… что ты ей ответил?

Он вскидывает бровь.

— А ты как думаешь, Джейми? — Игра теней на его скулах просто поразительна. Он потрясающе красив, это факт. — Можешь задать первый вопрос.

— О. Эм… Дай подумать, — я поднимаю взгляд вверх, наблюдая как блики пламени пляшут на потолке. В моей голове миллион вопросов о Марке, но я понимаю, что ответы на большинство из них принесут лишь боль. Иногда незнание — благо. — Почему ты не поехал в круиз со своими родителями и Табитой?

— Собрание акционеров. Три дня назад.

— А, — киваю я. — Эм… твоя очередь, наверное?

Он не колебался. Словно его вопрос всегда был наготове, вертелся на кончике языка, готовый вырваться наружу.

— Когда в последний раз ты занималась с кем-то сексом?

Внутри всё сжалось. Долгое мгновение я не могу дышать.

— Надо было догадаться, — говорю я, сверля его взглядом, — что ты сразу начнёшь с такого бестактного вопроса.

Он ухмыляется.

— А я-то знал, что ты потратишь свой впустую во имя миротворчества. Итак, последний раз? Когда?

Я выпиваю свою рюмку исключительно из вредности. Дело в том, что Марк знал, что мы с Шейном расстались в прошлом году, когда он сделал мне предложение, а я не смогла заставить себя ответить ему «да», потому что… потому что он отличный парень, который заслуживает быть с кем-то, кто от него без ума. В идеале, с кем-то, кто не был влюблён в другого.

Я не собиралась признаваться, что никого другого после него не было.

— Мне тоже стоило бы спросить, когда у тебя в последний раз был секс, — бормочу я, чувствуя, как тепло от текилы всё ещё разливается по горлу. Я смотрю на сильные руки Марка, пока он снова наполняет рюмку, уже чувствуя лёгкое головокружение.