Шрифт:
Служанка потупилась и покраснела еще сильнее.
— Ты ее пугаешь, — заметил Артирес.
— Тени повсюду, — задумчиво сказала Лорейн, но служанка вскинула на нее удивленный взгляд. — У тебя наверняка есть знакомые в этом вашем сумеречном сопротивлении. Дело обстоит так: на наш дом собираются напасть.
— Кто? — выдохнула девушка.
— Другие дома. Уже через пять дней. Но без нашего сына Мэдерли будет бесполезна. Ее чаросвет погаснет, и все ваши мечты пойдут прахом. Никакого седьмого дома не будет. Понимаешь?
Служанка неуверенно кивнула.
— Даю тебе выходной, — сказала Лорейн. — Можешь съездить проведать родных.
— Спасибо, госпожа, — поблагодарила она, пятясь к выходу.
— Только сперва принеси вафли! — выкрикнула Лорейн еще до того, как двери зарылись.
— Великий дом Альваро заручается поддержкой Сумерек? — усмехнулся Артирес.
— Нам сейчас никакая помощь не лишняя, — отрезала Лорейн. — Вот Себастиан устроил, конечно… Не мог выбрать нормальную невесту?! Я вспомнила, она мне не нравится! Она мне дерзила!
— Иди сюда, — Арти потянул ее за подол пеньюара и усадил себе на колени. — Кажется, моя жена вернулась?
— Я всегда с тобой, — улыбнулась она.
Глава 13. Осколки судеб
Все вокруг сходили с ума, спорили, волновались, Найрин же словно плыла на сладком облаке счастья. Она уже видела, как все будет дальше. Папочка Альваро надавит на сына, который своей скоропалительной помолвкой поставил под угрозу благополучие дома. Мамочка Альваро закатит истерику либо же будет скорбно промокать уголки глаз платочком, пока не разжалобит сына.
Красные псы выкатили ультиматум, и черным ничего не останется, как только отдать девчонку. Кто она — просто тень, возомнившая себя королевой. Ничтожество, укравшее ее судьбу.
— Фатаруг, — с ненавистью выплюнула Найрин, и девка со второго курса шарахнулась в сторону.
После того, как Себастиан связался с тенью, Найрин чувствовала себя изгоем, но теперь она ходила по коридорам академии королевой. Ведь каждый день мог стать тем самым днем, когда Себастиан признает свою ошибку и попросит Найрин вернуться.
Она не станет ломаться или мучить его раздумьями и скажет «да» сразу же. Это разумно — подтвердить лояльность дома правильным союзом. А она, Найрин, правильная.
Свернув в женский туалет, Найрин поставила сумку возле умывальника и посмотрела в отражение в зеркале. Глаза как будто покраснели еще сильнее, но это ничего. В книге писалось о возможных последствиях. Найрин была к ним готова.
Она заперла дверь на задвижку, нарисовала на зеркале знаки помадой.
— Давай же, — прошептала, вызывая в памяти ту сладостную картину, где они с Басом были вдвоем.
Зеркало затянулось туманом, который сперва загустел до молочной белизны, а после стал серым, как дым пепелища.
— Себастиан, — позвала Найрин, вглядываясь в туманную даль и пытаясь увидеть там свою судьбу.
Кто-то идет по предначертанному пути, но она способна проложить дорогу сама. Она получит свое счастье, чего бы это ни стоило. В отражении мелькали тени, вырастали и таяли силуэты, мерцали знаки древних чар.
— Себастиан, — произнесла она громче, но туман почернел как сердце Ночи.
Вынув из сумки острую шпильку, Найрин вонзила ее в подушечку указательного пальца, зашипев сквозь зубы от боли. Расковыряв рану поглубже, провела пальцем по знакам на зеркале, питая их кровью. Такие чары обязаны сработать!
Черный туман разверзся, и к ней шагнул Бастиан.
— Наконец-то, — выдохнула она, качнувшись навстречу отражению. Не сдержав чувств, прижалась губами к холодному зеркалу.
Все будет хорошо. Они будут вместе. Как иначе?
Себастиан отшатнулся и вытер губы тыльной стороной кисти.
— Постой, — пробормотала Найрин. — Погоди!
Себастиан покачал головой, отвернулся и пошел прочь.
— Стой! — выкрикнула она, ударив кулаком по зеркалу. — Себастиан Альваро! Я приказываю тебе: вернись ко мне! Вернись!
Он уходил от нее в отражении так же, как и в реальной жизни, и никакие знаки не могли этого изменить. Схватив шпильку, Найрин расцарапала себе пальцы, обвела старые знаки запрещенных чар еще раз, и снова…
Чаросвет прошил туман тонкими белыми нитями, разбивая его на осколки. В одном из них Найрин успела заметить Баса и рядом с ним еще одну фигуру, сотканную из теней.