— У тебя с Сашей будет много дел, — с лёгкой иронией сказала Марья, коснувшись его плеча. — Возьми выходной, Иван. Сегодня я ничего не буду делать.

— Ты уверена? — спросил он, насторожившись. Она выглядела отстранённой и рассеянной. — Стас будет рядом с тобой?

— Хм? Да, конечно, — рассеянно ответила Марья. — Стас… Стас здесь, Иван. Со мной всё в порядке.

Он замешкался. Магии у него почти не было; его интуиция скорее была результатом опыта, а не сверхъестественных способностей. И все же, если это было хоть каким-то предостережением, он чувствовал, что должен её предупредить.

— Марья, — произнёс он, — мне не хочется тебя оставлять.

Она ответила ему медленной, едва заметной улыбкой.

— Иван, ты слишком переживаешь, — сказала она. — Сегодня мне не нужно, чтобы ты прикрывал мне спину.

— Обещай, — сказал он, и она на миг замерла. — Обещай мне.

— Обещаю, — сказала она, вздохнув, и сделала нетерпеливый жест в сторону двери. — И, вообще, Иван, если со мной что-то случится, у тебя ещё шесть сестер Антоновых, за которыми можно присмотреть. Или даже мама…

— Марья Антонова, — твёрдо сказал он, словно давая клятву верности королю, — я служу тебе.

Её улыбка была светлой, но мимолётной.

— Ты служишь одной ведьме Антоновой, — ответила она, — а значит, служишь им всем.

Однако теперь, служа одной из них так преданно и так покорно в течение очень долгого времени, он был уверен, что что-то не так.

— Яга, — тихо позвал он, осторожно постучав в дверь. — Это Иван.

Дверь открылась, и на пороге появилась Баба-Яга.

— Есть только одна причина, по которой ты здесь в столь поздний час, — заметила она без предисловий, и он вздрогнул от дурного предчувствия.

— Марьи нет дома, — сказал Иван. — Ее нет ни со Стасом, ни с Катей, ни с Ирой. Ее нет здесь, в твоем доме. — Он тяжело сглотнул. — Я подвел ее, Яга. Я чувствую это всем своим существом.

Яга уставилась в пространство между ними.

— Принеси мне пальто, — наконец сказала она.

Иван не работал на нее, но ради Марьи он все равно достал его из шкафа, подал ей, и Яга, ловко скользнув руками в мягкие шелковые рукава, надела его.

— Пойдем, — поманила Яга. — Давай найдем ее.

II. 19

(Обещания, одни обещания)

До этой ночи Дмитрий Фёдоров готов был отдать жизнь, лишь бы снова обнять Марию Антонову, пусть даже в последний раз. Если бы он знал, что это приведет к её гибели, он бы не задумываясь отослал её прочь. Ведь только что она была в его объятиях, была здесь, реальная, желанная… Неужели только что?

— Маша! — вырвалось у него, когда она рухнула назад, и лезвие меча, выскользнув из её груди, оставило глубокий порез на его руке. Он посмотрел на Романа, крепче прижимая к себе слабеющую Марию, и, моргая от неверия, произнёс: — Рома, что ты натворил?

Роман молча дёрнул мечом. Это была спата из коллекции проклятого оружия их отца — гладиаторское оружие, созданное для убийства на потеху. Лезвие не сразу вышло: оно пронзило позвоночник Марии и её сердце, заставив её пошатнуться, прежде чем Роман вытащил его. Меч освободился после второго рывка, и, наконец, он выпустил его из рук, уронив на пол с глухим стуком.

— Рома, — в отчаянии Дмитрий бросился к брату, все ещё пытаясь остановить кровь из раны Марии, отчаянно прижимая её к себе. — Рома, что ты наделал? Маша, пожалуйста…

Голова Марии запрокинулась, и густая, тёмная, как гранат, кровь окрасила её платье. Дмитрий, ослабев, попытался удержать её в вертикальном положении, но силы его покидали, и он опустился на пол, позволив её телу прижаться к нему.

— Маша, не уходи… — прошептал он, тщетно пытаясь помочь ей подняться, хватаясь за любую малейшую надежду. — Рома, помоги мне! Я не могу… я едва могу двигаться, ты мне нужен…

— Нет, — холодно ответил Роман. — После всего, чего она нам стоила? Нет, Дима. Поверь, я спасаю тебя.

Это было непостижимо больше, чем что-либо другое.

— Она вернула меня, идиот! — Закричал Дмитрий, разрываясь между яростью и болью. — Что ты наделал, Рома? Яга оторвет твою гребаную башку за это…

— И что? — Роман рявкнул, сложив руки на груди. — Ты опять сдашь меня, Дима? Всё это должно было произойти. — Он выдержал угрожающую паузу. — Я всегда говорил, что у меня есть план.

Дмитрий уставился на него.

— Рома, — прохрипел он, чувствуя, как страх парализует его тело. — Рома, как далеко это зашло? Ты говорил, что всё ради денег, что это просто вопрос погашения долга…