Взяв ее за запястье, он повернул его ровно настолько, чтобы она ахнула. Это заставит ее подчиниться. Затем, подумав о своем положении, он немного отодвинулся, чтобы увеличить расстояние между ними. Подальше от этих проклятых духов.

Консьерж приблизился, размахивая носовым платком. Когда взгляд доярки остановился на нем, Спенс почувствовал, как она задрожала. Со своими круглыми глазами и пухлыми щеками она выглядела очень юной, едва ли старше его младшей кузины.

Он ослабил хватку. В конце концов, не было необходимости быть с ней жестоким. Она была женщиной и, следовательно, заслуживала...

Нет. Она была преступницей. Ее страх, ее отчаяние были точно рассчитаны на то, чтобы вызвать у него сочувствие.

Снова усилив свой захват, он взял платок.

– Не устраивайте сцен, - сказал он ей, - если не хотите, чтобы я им воспользовался.

– Виконт блондин!
– вырвалось у нее.
– Блондин с карими глазами! Он даже выше этого человека, необычайно высокий - у него большая родинка на левой щеке...

Его осенило ужасное подозрение. Невероятное подозрение.

– Остановитесь, - выдавил он.
– Это бесполезно.

Но консьерж услышал ее.

– Блондин и очень высокий? Но...
– Прищурившись, он повернулся к Спенсу.
– У нас действительно был гость-блондин необычного роста. С такой же родинкой. Этот джентльмен покинул нас всего несколько часов назад - он направлялся в порт. Мадам, он заикался?

Страх пронзил Спенса внезапно и безраздельно.

– Довольно! Только что вы утверждали, что ничего не знаете, а теперь описываете преступника? Я начинаю подозревать, что вы тоже замешаны в этом мошенничестве!

Это - в сочетании с внезапным интересом людей губернатора - заставило консьержа замолчать.

Что было кстати, поскольку Спенс внезапно был уверен в том, что мужчина описывал его кузена Чарльза.

Чарльз, который месяц назад путешествовал по Турции и внезапно перестал отвечать на телеграммы семьи, и чье молчание доводило тетю Спенса, Агату, до безумия. В отчаянии она умоляла Спенса найти ее сына. И поскольку Спенс был должен своей тете больше, чем смог бы когда-либо отплатить, он вскоре после этого оказался на корабле, направлявшемся в этот богом забытый уголок мира.

Боже правый. Он беспокоился, что его кузен пострадал от рук самозванца. Ему и в голову не приходило, что именно его кузен может оказаться этим самозванцем.

Нелепо! Чарльз был дилетантом по натуре. Ему не хватало предприимчивости, не говоря уже о творческом потенциале, чтобы даже представить себе такое притворство.

Девушка пыталась обойти его - очень осторожно, чтобы не сломать себе запястье.

– Пожалуйста, - умоляла она консьержа.
– Вы знаете... знаете, что он был здесь...

Спенс попытался заглушить ее слова.

– Я сам разберусь с этим делом.

Если Чарльз был замешан в этом фарсе - видит бог, не как самозванец, а как жертва этой девушки и ее сообщника, - то эта информация не могла стать достоянием общественности. Скандал ужасно ранил бы тетю Агату, а Спенс никогда этого не допустит.

– Но он знает!

Девушка была в отчаянии.

– Он знает, что я говорю правду! Спросите его, - умоляла она других мужчин.
– Спросите...

Никто, кроме Спенса, не собирался ничего спрашивать. Сейчас он не доверился бы даже консулу - не тогда, когда его кузен мог быть замешан в этой истории.

Обхватив девушку за талию, не обращая внимания на тяжесть вышивки и жемчуга, Спенс потащил ее к лестнице.

У нее вырвался крик. Группа гостей, поднимавшихся по лестнице, остановилась, чтобы поглазеть на них.

О Боже.

– Я не причиню вам вреда, - выдавил он.

– Мой... мой саквояж...

Он проследил за ее взглядом и увидел багаж, сложенный у стойки консьержа.
– Я попрошу кого-нибудь принести его.

– Нет!

Теперь зрители начали хмуриться и перешептываться между собой. Расправив плечи, две женщины направились к нему.

Он поднял руку, чтобы остановить их.

– Истерика, - крикнул он.

Сквозь зубы он сказал ей:

– Послушайте. Вы можете пойти с полицией или со мной в порт, чтобы найти этого джентльмена, о котором вы говорили.

Корабли ждали вечернего прилива, чтобы отплыть. Если повезет, он сможет поймать своего кузена - если это был он - до отплытия корабля Чарльза.

– А потом, как только мы его найдем, я отпущу вас.

Она судорожно вздохнула.

– А если мы его не найдем?