— Раньше меня бабушка обнимала.

У меня комок в горле. Так обидно за эту кроху из-за ее паскудной матери. А вот ее отец у меня еще за это получит, чурбан бездушный!

Целую ее в макушку:

— Договорились, солнышко. Я буду обнимать тебя всегда, когда захочешь. И папу твоего научим заодно. Хорошо?

Расцветает. Улыбается, заглядывая мне в глаза:

— Ты такая хорошая, Надя.

— И ты хорошая, Аленушка, — нажимаю пальцем на кнопку маленького носика такого же, как у моего сына.

Тёма бросается к нам и обнимает нас обеих:

— А еще вы самые красивые! — смеется сынок.

— Ивахина! — слышу за спиной грозный голос заведующей. — Ну-ка объясни мне! Какого…

Осекается, встретив колючие взгляды детей в моих объятиях.

— Ой, а вы чего уже тут, малыши? — ее тон тут же смягчается. — Разве тихий час закончился?

— А вы чего тут? — строго спрашивает Аленка. — Тихий час еще не закончился, а вы шумите.

— Да, — вступается Тёма, — вы на маму не ругайтесь, Валентина Васильевна. А то я больше ваши пирожки есть не стану.

— Ох! — женщина всей душой любящая детей театрально хватается за сердце: — Помилуйте, пожалуйста. Не собиралась я вашу маму ругать. Просто волновалась. Вот и пришла узнать, как у нее дела.

— И вы туда же, Валентина Васильевна, — усмехаюсь я. — Не о чем волноваться.

— Целый день тебя найти не могла. Трубки не берешь. Как же не о чем, Надь? — она отчитывает меня как ребенка, а сама с опаской на детей поглядывает, чтобы и ее снова не отчитали.

— Я вам потом все расскажу, — киваю на детей.

— Потом-потом, — возмущается. — Ты мне и вчера обещала рассказать, и ни черта. Ой! Малыши-карандаши, ну-ка идите поиграйтесь, раз все равно не спите. Мне надо с мамой поговорить.

— Если только ругаться на нее не будете, — Тёма поднимает вверх указательный палец.

— Честное пионерское! — отзывается заведующая. — Пойдем, Надюш. На пару ласковых, — она улыбается, но чую разговор нам предстоит непростой.

Выхожу вслед за заведующай в коридор и она тут же начинает допрос:

— Надя, какая еще нахрен полиция в моем саду?!

— Простите, Валентина Васильевна. Я ж не спициально.

— Ты слышала, че они говорят?! Что тебя опека проверять будет. Это с какого перепугу?! — неистовствует. — Ты хоть представляешь какой скандал будет, если об этом кто-то из родителей узнает! Даже при благополучном разрешении вопроса для вас с Темой, косые взгляды все равно ведь будут.

— Я понимаю…

— Понимает она! — злится заведующая. — Что ты понимаешь, дуреха? Да я ж при всей любви к тебе не смогу тебя после такого оставить.

— Все будет в порядке. Вопрос решается.

Напрягается еще больше. Подбирается:

— Это как-то связанно с тем, что у меня для тебя бессрочный отпуск сверху затребовали? — шокирует меня вдруг вопросом.

Костя и сюда влез?! Просила же позволить мне самой решить этот вопрос. Вот же ж!

— Н-наверно, — неуверенно отзываюсь я. — Кажется да.

— Объяснишь может? — требует заведующая.

— А да… — пытаюсь быстро придумать как рассказать все, не вдаваясь в лишние подробности. — Короче отец Аленки попросил меня стать их няней, пока мать малышки в больнице. Мол в сад ему неудобно ее водить. Сказал буквально на месяц. Взамен пообещал решить мои проблемы с полицией. Адвокат уже занимается.

— С этим понятно, — сдержанно отвечает она. — Повезло тебе можно сказать. А вот откуда проблемы с полицией у нашей отличницы — загадка.

— Я с Пашей разошлась, — говорю коротко. — Вот он мстит.

— Каков засранец, — качает головлй заведующая. — Не зря он мне сразу не понравился. Говорила я тебе! Не люблю мужиков!

— Кажется я теперь тоже, — шмыгаю носом. — Кроме Тёмы своего никому и доверять больше не смогу. И теперь его еще оставить в саду одного придется.

— Не страдай! — отсекает заведующая. — Все дети так ходят и твой справится. Он у нас мужичок маленький самостоятельный. На пользу пойдет без мамкиной юбки побыть. Тем более у него мы с Верой Петровной тут есть. Так что не хандри и радуйся, что хоть такой выход из положения нашелся. И впредь мужиков внимательней себе выбирай, — наставляет меня. — Хоть бы и этого зажиточного папашу, что тебя выручил в трудной ситуации.

— Кого?! — едва воздухом не давлюсь от неожиданного сватовства. —- Да ни в жизни! Хоть с самим дьяволом, лишь бы не с ним!

— А что ты так остро реагируешь? — щурится подозрительно. — Неужто понравился?

— Вовсе нет! — отпираюсь.

— Да ладно тебе, Надь, — отмахивается она. — Одинокий мужик. Я слыхала красавец каких поискать. Еще и при деньгах. Что тебе еще надо? К тому же дочка тебе его так понравилась, что ты ее едва себе не забрала. Забыла уже?

— Ничего я не забыла. Но что ж мне теперь из-за дочки замуж за него сразу?