Тогда, когда я еще не была наследницей трона или будущей королевой державы. Тогда, когда я была всего лишь дочерью короля, искавшего надежных союзников. Тогда, когда Тейлону нужна была умная пара, которая помогла бы ему править своим собственным королевством. Тогда, когда ожидалось, что я покину Элизию. Не диктуя и не требуя, чтобы я управляла ей.

Тем не менее, уже тогда я знала, что мне повезло с Тейлоном. Я подумала о Каспиане в детстве, когда он бросил щит в своего старшего брата, надеясь убить его. Мой жених мог бы быть намного хуже.

Если бы отец любил меня хоть немного меньше, вся моя жизнь могла бы быть лишена эмоций.

Алексей продолжал:

— Я хочу сказать, что когда ты король, — он наклонил ко мне голову, — или даже могущественная королева в твоём случае, любовь — это скорее проклятие, чем благословение. Королевство и сфера деятельности должны быть превыше всего остального.

Он был прав, но моё сердце всё еще сжималось в груди. Я не слишком часто по-настоящему думала о любви или о том, чтобы полюбить кого-то другого. Были и другие вещи. Но я действительно знала, каково это — испытывать сильную привязанность к кому-то другому, зародыши любви. И эти чувства были важны для меня. Но они не затмевали державу, которой я хотела править.

Он продолжил, кивнув в сторону, где Раванна сидела рядом с Максимом.

— Возьмем королеву Блэкторн, она предпочла своё королевство мужу, и это сослужило ей хорошую службу. Блэкторн никогда не видел той власти, которой они обладают сегодня, пока она не взошла на трон.

Я откусила кусочек обжаренного гриба, которому каким-то образом удалось избежать соленых чернил морского змея.

— У Раванны был муж? — я ахнула, стараясь говорить тихо.

Алексей бросил на меня странный взгляд.

— Как, по-твоему, она стала королевой? До неё ни одно королевство не допускало королеву на трон, — его голос понизился до ехидного шепота. — Хотя теперь, похоже, это обычная практика.

Я проигнорировала его бесцеремонный выпад. Неужели он действительно таким образом добивался моей руки? Я удержалась от того, чтобы закатить глаза, и сказала:

— Я не знаю.

— Блэкторном правили Пресидии с тех пор, как была возведена Мраморная стена. Говорят, они находились у власти так же долго, как и Аллисанд. Итак, Раванна выходит замуж за… эм… как там его звали. Король, эм…

— Минот, — вставил Ашка. Я была удивлена, обнаружив, что он вообще слушает.

— Да, верно. Минот. Она из какой-то влиятельной семьи из Блэкторна. Не дворянка, а из семьи богатого купца или что-то в этом роде. Он соблазнен её красотой и богатством. Она хочет власти. Итак, они женятся. Она полна решимости расширить власть Блэкторна и сделать их уважаемыми в державе. Минот доволен тем, что его оставили в покое и по большей части игнорирует другие королевства. Она начинает ходить на заседания совета вместо него, используя свой вес и деньги, используя связи, чтобы продвинуть Блэкторн. Ты знаешь, что я имею в виду, — я этого не знала, но он точно не ждал, что я что-то подтвержу или опровергну. — Ну, Минот узнает, чем она занимается, и пытается вернуть себе власть. Говорит ей, что она должна оставаться дома, пока он разбирается с советом и всем остальным, — он делает паузу, чтобы откусить от вилки внушительный кусок щупальца острыми зубами, испачканными чернилами морской змеи. — Тогда он умирает.

Рядом со мной Ашка издает горловой звук, проводя большим пальцем по шее. Я вздрагиваю от жестокости этого ребёнка, чьи ноги едва свисают с подлокотника стула, на котором он сидит.

Алексей наклоняется ещё ближе.

— Ну, мы, конечно, не можем доказать, что она его убила. Но все так думают.

— Все — это…

— Остальные члены совета. Честно говоря, старайся не отставать. Всё это общеизвестно.

Может быть, это общеизвестно, но было ли хоть что-то из этого правдой?

Я посмотрела через стол, где Раванна сидела, погруженная в беседу с Максимом. Её лицо было гордо поднято, перед ней стояла почти нетронутая тарелка с едой, и она сбросила с плеч свой черный плащ с перьями, обнажив бледный участок кожи.

Могла ли я поверить, что она была способна убить своего мужа-короля, чтобы заполучить его трон? Абсолютно. Но верила ли я, что она это сделала?

Трудно было сказать.

— Как ей удалось взойти на трон? — спросила я, вспомнив, как я сама старалась обезопасить себя. — Ведь он наверняка перейдет к наследнику?

— Ах, ты умнее, чем я думал, — я проигнорировала его грубый комментарий и терпеливо ждала, когда он выложит больше информации. — У неё не было сына. Или ребёнка, если уж на то пошло.

— У неё не может быть детей, — сухо произнес Ашка. — Ведьмы не могут иметь детей.

— Это неправда, — сказала я ему. Хотя я не была уверена, утверждала ли я, что у ведьм могут быть дети, или что Раванна не была ведьмой. В любом случае, его, казалось, не волновало, что я собираюсь сказать.

— И в Блэкторне нет ни совета знати, ни армии, которые могли бы проголосовать или остановить её. Раванна просто взяла верх. Никто не мог запретить ей это сделать. Что ж, я полагаю, твоему отцу пришлось бы вмешаться. Но я никогда не слышал, чтобы он хотя бы пытался вмешаться, — он откинулся на спинку стула, надменно ссутулившись. — Счастливая ведьма. Представь, что ты могла бы сделать, обладая неограниченной властью в качестве королевы державы? Если бы никто не попытался тебя остановить? — он осознал, что говорит, и добавил. — Представь, какого прогресса ты могла бы добиться, не нуждаясь в одобрении совета.