В течение короткого XX столетия похоронная индустрия продолжила свою коммодификацию, приобретя черты индустрии развлечений. Этому способствовала эротизация и эстетизация смерти. Гробы, автомобили-катафалки и всевозможные похоронные аксессуары стали предметом маркетингового продвижения. Была проведена успешная дестигматизация похоронной сферы — «гроб» был заменен «шкатулкой», а «катафалк» стал «похоронным кортежем». Похоронная индустрия сформировалась как инфраструктура, обслуживающая мертвое тело. Методы украшения мертвых тел и манипуляций с ними стали профессиональным знанием.

На примере Швеции, Франции, США и других стран я показал, что разные нормативные ограничения инфраструктуры могут привести к разным типам похоронных услуг — от похоронных комнат во Франции и поминальных угощений в Швеции до похоронных домов в США.

Таким образом, похоронный бизнес был экспортирован за пределы Европы. В Японии, начиная с XIX века и эпохи Мэйдзи, вестернизация стала основой государственной политики, что отобразилось на устройстве кладбищ и на похоронном рынке. В Китае похоронная индустрия в конце концов тоже пошла по рыночному пути. Ритуальная сфера развивается и в бывших французских колониях. Так, в Гане производство дорогих гробов стало буквально национальным искусством. Думается, успех подобной похоронной колонизации кроется и в широком распространении протестантизма в азиатских странах и в Африке. Вместе с протестантскими, главным образом баптистскими, деноминациями пришло и особое отношение к материальному телу и бессмертию.

И, напротив, в Индии, несмотря на английскую колонизацию, похоронным дельцам не удалось встроиться в сильную традиционную культуру, оставаясь продуктом для экспатов. Возможно, причиной неудачной вестернизации похорон (да и была ли она вообще?) является отличие в представлениях о чистоте. Европейская похоронная индустрия развивалась во многом благодаря идеям гигиены, связанным мертвым телом. В индийской культуре само понятие «чистота» кардинально отличается от прагматического западного понимания, что прекрасно показала антрополог Мэри Дуглас в классической работе «Чистота и опасность». Возможно, именно принципиально иное представление о связи загрязнения с телом умершего является одной из главных причин неудавшейся похоронной вестернизации Индии.

Необходимо подчеркнуть тот факт, что сама экономика похоронной индустрии никоим образом не изменилась, несмотря на развитие капитализма. Как и в ранее Новое время, так и сегодня между похоронщиками сохраняется острейшая конкуренция, которая побуждает их взвинчивать цены на основные похоронные товары в десятки раз выше их стоимости. Ритуальная сфера оказалась в ловушке: построив огромную обслуживающую инфраструктуру, она может поддерживать ее, только постоянно продавая новые материальные услуги,

Итак, похоронная индустрия пошла по пути объединения в крупные сети для снижения своих издержек. Практически во всех странах сегодня действуют крупные монополисты, включающие в себя сотни и тысячи франшиз или локальных брендов, главная цель которых — режим контроля над мертвым телом.

История России и православной церкви не знала таких серьезных кризисов, как Реформация. Раскол, случившийся во второй половине XVII века, когда после церковной реформы Никона часть духовенства и мирян отказались принимать новые правила богослужения и объявили о своей приверженности старым обрядам и нормам, нельзя, на мой взгляд, сравнивать с Реформацией. В Европе религиозная борьба стала следствием противостояния между городской буржуазией и феодальными и церковными властями, а в основе православного раскола лежали сугубо догматические причины [127] . Недовольство никоновской реформой было вызвано непозволительными, с точки зрения некоторых священнослужителей, нововведениями. Они полагали, что новые правила богослужения извращают смысл православной веры [128] . Даже появление в рядах староверов беспоповских согласий не аналогично протестантскому осознанному отказу от священнослужителей, а является побочным результатом разрыва в рукоположении священников.

Однако процессы секуляризации все же коснулись православной церкви. Петр I провел ряд серьезных реформ. Некоторые историки указывают, что будущий император хотел реорганизовать православие по принципу англиканской церкви, сделав себя ее главой. Очевидно, в этом он прислушивался к советам Вильгельма III Оранского, с которым познакомился во время Великого посольства (1695–1697) (Тальберг 1997). Но на практике Петр I лишь существенно ограничил влияние церкви на власть [129] . Несмотря на то, что план по перестройке системы в полной мере не удалось реализовать, процесс секуляризации начался. При Екатерине II в результате реформы 1764 года основная часть монастырских земель перешла к государству — это почти треть всех земельных наделов (Смолич 1997). По штатам 1764 года из 954 великорусских монастырей упразднены 569, за штатом оставлен 161 монастырь; к 1801 году во всей империи из 1072 осталось 452 монастыря. Церковь была серьезно урезана в правах (Там же).

На протяжении существования Российской империи духовенство представляло собой привилегированное, практически закрытое сословие. В 1722–1867 годах в белом духовенстве преобладает наследование мест служения: по указу 1722 года церковные места делаются собственностью семьи и переходят по наследству. Служители церкви в основном были зажиточными людьми, и этот факт нашел отражение в народном фольклоре, в том числе в пословицах («Для попа темнота народа — источник дохода»; «Монахи и куры никогда не бывают сыты» и др.). Формирование церковного сословия как закрытой структуры, внутри которой священниками становились зачастую не по призванию, а по праву наследования, в итоге привело к деградации духовенства (Фот 2014).