Шрифт:
— Кокосы? — крикнул Ченг Ят откуда-то сверху. — Тхау-мук обещал редкие птичьи гнезда!
В нашу сторону двинулся сампан с двумя связанными пленниками. По пути один из пиратов вытаскивал из воды еще живых цыплят.
Едва сампан стукнулся о борт, на нашу джонку перекинули пухлого лысого мужчину, на котором из одежды были лишь короткие штаны, а за ним последовал его перепуганный молодой товарищ. Наша команда сомкнулась вокруг них таким плотным кругом, что Ченг Яту пришлось протискиваться боком.
Пленники упали перед капитаном на колени; младший не смог скрыть дрожь, в то время как лысый посмотрел вверх, странно спокойный, будто уже много раз бывал в такой ситуации. Совершенно очевидно, он и был капитаном торгового судна.
— Что у вас за груз? — спросил Ченг Ят.
— А сам-то ослеп, что ли? — отозвался Лысый. — Кокосы. Конопля. Куры. Рис.
Пираты хихикали над смесью хокло [30] и кантонского диалекта.
Ченг Ят ткнул абордажной саблей в голый живот пленника — Думаешь, я тебе поверю? Откуда плывете? Хойнам [31] ? Аннам [32] ? И с таким грузом, что едва хватит приготовить ужин? Где спрятано серебро?
30
Южнофуцзяньский диалект.
31
Прежнее название острова Хайнань.
32
Прежнее название Вьетнама.
Лысый попытался отвесить церемониальный поклон коу-тоу [33] , но абордажная сабля мешала.
— Я плохой моряк. Фамилия Дин. Есть у вас родственники по имени Дин? Может быть, это мы… Ай-я! [34]
Сабля дернулась в руке Ченг Ята. По животу Дина стекла капля крови.
Я отвела глаза. Зачем мучить человека? Все это чем дальше, тем больше напоминало представление. Когда я снова посмотрела на пленника, Ченг Ят покосился на меня, и я сразу поняла: спектакль отчасти предназначался мне.
33
'' Кланяющийся встает на колени и бьет челом об пол. Полный ритуал исполняется в присутствии императора и состоит из трех коленопреклонений и девяти челобитий.
34
Возглас удивления, досады, боли.
На палубу с глухим стуком упал кошель.
— Вот все, что у меня есть, — сказал Дин. — Пожалуйста, проявите милосердие и оставьте нам хоть пару слитков.
Казначей протиснулся сквозь толпу зевак и высыпал на палубу содержимое, а потом подбросил в руке ярко-желтую монету.
— Двадцать два серебряных ляна, испанский доллар и вот это. Едва ли это вся прибыль после такого долгого перехода.
Глухой крик над водой заставил всех повернуться. Двух женщин под угрозой ножа завели в каюту, а третья, не старше шестнадцати лет, брыкалась и визжала, когда с нее спустили штаны.
Молодой спутник Дина бросился на Ченг Ята, но тут же упал на бок, зажимая рану на руке.
— Возьмите то, что осталось. Только отпустите нас, — взмолился Дин.
— То, что осталось?
— Да там всего несколько катти… — Следующее слово напоминало тихое мычание, и Лысому даже пришлось повторить: — Сахара…
Ченг Ят дико вращал глазами, пока не нашел меня взглядом. Брови у него двигались, словно губы, передающие сообщение, которое нельзя озвучивать.
Все еще глядя на меня, наш капитан опустил саблю и, опираясь на лезвие, присел, пока его голова не оказалась вровень с лицом Дина. Только тогда Ченг Ят отвел от меня взгляд.
— Кого ты обманываешь! — рявкнул он пленнику. — То есть ты говоришь, что у тебя был сахар, но предлагаешь мне жалкие остатки, которые смел с пола? — Он ударил Дина по мясистому лицу. — Собака! Ты же продал сахар! Где остальные деньги?
— Мы…
Молодой человек приподнялся и сплюнул на палубу.
— Да чтоб тебя! Один из ваших уже все украл!
Я видела, как рука Ченг Ята на рукоятке абордажной сабли побледнела и медленно поднялась, словно кобра, вставшая в стойку для нападения. И все же это казалось фальшивкой: отточенные движения, постановочный голос, нахмуренные брови и еще один взгляд украдкой в мою сторону.
Мои глаза ответили ему: «Твое представление меня не впечатлило. Но я ценю попытку».
Внезапная большая волна заставила капитана пошатнуться. Дин воспользовался моментом, чтобы броситься на юношу и прикрыть его собой.
— Можешь меня разделать, как тушу, но умоляю: пощади сына и моих женщин!
Экипаж выглядел разочарованным, когда Ченг Ят опустил саблю. Видимо, пираты предпочитали кровь. Некоторые одобрительно хмыкнули, когда капитан постучал лезвием по подбородку Дина.
— Кто, говоришь, забрал твой сахар?
— Толстый боров, который так пискляво говорит, словно у него оторвали яйца.
Я ожидала ярости, а потому удивилась, когда на лице Ченг Ята расплылась улыбка.
— Он называл себя вице-адмиралом, усмиряющим море?
Дин кивнул:
— Точно.
Ястреб хохотнул мне в ухо.
— Это они о By Сэк-йи.
Ченг Ят встал и оперся на саблю, а потом заговорил притворно-дружелюбным тоном:
— И когда ты имел счастье познакомиться с… э-э-э… моим толстым другом?
— Дня два-три назад. Где-то к югу или юго-востоку от лагуны с шестью островами. Я говорю правду. Сын принесет оставшееся серебро, хотя, клянусь, его немного. Не убивай нас. Пожалуйста, не забирай мою девочку.