Он не оставил места для недоразумений, когда провел твердым бугорком по ложбинке между ее бедер.

Острие наслаждения закрутилось глубоко внутри, где ее тело казалось влажным и пустым. Это было именно то, чего она хотела. И все же...

На данный момент ее интимный опыт можно было описать несколькими туманными описаниями в романах, поцелуями в одежде и довольно страстной встречей в гостинице. Из-за этого она почувствовала неожиданный прилив девического трепета.

Она сглотнула.

– Ты... ты планируешь быть весьма основательным... кажется.

– Вполне, - коротко ответил он, его губы слегка коснулись ее губ, с достаточным нажимом, чтобы оставить после себя дорожку покалывания.

Она придвинулась еще ближе. Она просто не могла совладать с желанием, с ноющей болью внутри себя. Затем он повторил то же самое, еще раз слегка коснувшись ее, но этого было недостаточно, чтобы полностью удовлетворить желание, которое он разжег в ней еще одним поцелуем. При следующем движении она поймала себя на том, что обхватывает его, чтобы прижать к себе, пытаясь прижаться губами к его губам.

Затем он завладел ее ртом и... о, его поцелуй. Он поглощал ее медленными, нежными глотками, надежно прижимая к себе, целуя, дразня и лаская, пока ее тело не наполнилось жидким, пульсирующим жаром, не оставлявшим места для трепета.

Его пылкое внимание сосредоточилось на изгибе ее шеи, приоткрытые губы обожгли нежную кожу. Он попробовал ее на вкус, нежно проводя языком по ее плоти, пока она не начала задыхаться. Корсет был слишком тугим, легкие натягивались из-за шнуровки и китового уса. Но затем она почувствовала умелые успокаивающие движения его рук по своей спине, дуновение ветерка сквозь приоткрытую ткань, настойчивые рывки, расшнуровывающие корсет.

Ей сразу стало легче дышать. Тяжесть платья соскользнула с плеч и легла на талию. За ним последовал корсет. И вот она стояла перед ним на прохладном ночном воздухе, ее плоть туго обтягивала бурлящие внутренности, а розовые соски грудей выступали под тонким слоем батиста.

Он пожирал ее взглядом. Бархатные радужки потемнели и стали голодными, бронзовые ресницы опустились, на щеках появился румянец, и у него перехватило дыхание.

– Черт возьми, Элли. Только посмотри на себя, - пробормотал он, когда его руки скользнули вверх, чтобы обвести нижнюю часть ее грудей.
– Ты просто чудо из белого сахара и розовой глазури. И единственное, что удерживает меня от того, чтобы не поглотить каждый твой восхитительный дюйм, - это этот маленький красный бантик. Боюсь, у него нет ни единого шанса.

От серьезности его тона она почувствовала, как улыбка искривляет ее губы. Она смело протянула руку и развязала ленту.

Собранная ткань на мгновение зацепилась за лунно-белые выпуклости, но этого хватило, чтобы она услышала, как он сглотнул. Затем он отбросил тонкую ткань и обхватил округлую полноту голыми ладонями. Его большие пальцы скользнули по рельефной плоти, и она закрыла глаза, задыхаясь от наслаждения, которое нарастало и сжималось глубоко в ее теле.

Его губы коснулись ее губ, прокладывая обжигающую дорожку из поцелуев вниз по шее. Он сжал ее плоть в ладони, и жар его губ окутал первый ноющий пик. Из ее горла вырвался сдавленный звук, смешавшийся с вечерним пением сверчков и навязчивым криком кроншнепов. Она обхватила его голову, вплетая пальцы в шелковистые пряди, пока его язык ласкал плотную плоть, всасывая кончик глубже. С каждым нежным сосущим поцелуем между ее бедер пульсировали соединяющиеся импульсы. И когда он проложил обжигающую дорожку к другой груди, облизывая и эротично надавливая на ее плоть, она ошеломленно подумала, возможно ли умереть от удовольствия.

– Маленькая смерть, но ничего смертельного, - хрипло ответил он.

До этого момента она даже не осознавала, что произнесла это вслух.

– Маленькая смерть?

– Ммммм...
– пробормотал он, приподнимаясь, чтобы завладеть ее ртом. Он раздвинул ее губы, и тонкая ткань его рубашки коснулась нежных вершинок ее сосков. Пока он говорил, его рука скользнула под складки ее юбок, тепло его ладони согрело тонкий батист на ее бедре.
– В гостинице ты сказала, что тебе кажется, будто ты трещишь по швам, прямо перед тем, как содрогнуться в моих объятиях с моим именем на устах. Тебе понравилась эта маленькая смерть, Элли?

Она молча кивнула, потерявшись под натиском эротических ощущений. И когда его исследование достигло вершины ее бедер, бессловесная мольба вырвалась при первом же дразнящем прикосновении к отверстию ее панталон.

– Да, милая, просто позволь мне прикоснуться к тебе здесь, - прерывисто прошептал он, когда кончики его пальцев пробрались сквозь кружево к темным завиткам. У нее перехватило дыхание, когда он провел рукой взад и вперед с мучительной медлительностью, пока ее бесстыдное тело не задрожало от нетерпения и не подалось ему навстречу. Затем он скользнул между набухшими складками, медленно открывая ее для своих нежных прикосновений, умело управляя влажной плотью. По его телу пробежала дрожь, и он с трудом выдохнул.

– Такая мягкая. Такая влажная. Такая уютная. И вот здесь, - у него перехватило дыхание, когда кончик его пальца проник внутрь, - я наполню тебя.

Его нежные поглаживания перешли в бархатистое сужение, растягивая ее неиспытанные лоно, пока она с радостью не приняла это скользкое скольжение, ее бедра не изогнулись навстречу глубокому изгибу его пальцев. О, о, мучение было сладостным и возвышенным. Ее тело выгнулось дугой, умоляющее и изнывающее от боли. Она хотела этого катаклизма. Жаждала его.