Но затем он отстранился, и ночной воздух овеял ее влажное, пульсирующее лоно.

– Подожди, подожди...
– задыхалась она, прижимаясь к нему, колени ее дрожали от нерастраченного желания. Она вцепилась в него, ее руки скользнули по рукавам его рубашки и плечам, полные желания и требовательности.

Он прижался губами к ее губам, словно желая успокоить, но это только усилило ее желание. Сняв ее руки со своей шеи, он провел ими по твердым изгибам своего торса, по выпуклости, выступающей из-под брюк.

– Ты этого хочешь, Элли?

Не было никаких сомнений в том, что он имел в виду. Если они продолжат идти по этому пути, пути назад уже не будет.

– Даже очень, - сказала она без тени волнения.

Конечно, это было до того, как она начала прослеживать длину этого твердого предмета под тонкой шерстью. Мысленно она пыталась представить музейные статуи, которые она, Уинни, Джейн и Прю когда-то по очереди рассматривали, пока одна из них стояла на страже. Однако это было совсем не то же самое.

Она прикусила нижнюю губу, продолжая свое исследование. Проведя рукой от верхних застежек к тугому холмику внизу, она услышала, как у него перехватило дыхание, когда она обхватила эту часть его тела. Бросив взгляд на его лицо, она увидела, что его глаза голодные и темные, а на скулах проступил румянец. Она поняла, что ему это понравилось, и сладкая дрожь возбуждения охватила ее, когда она проворно расстегнула застежки.

Низ брюк распахнулся, и его упругая плоть обнажилась, гордая и тяжелая. И пугающая. Она не могла отвести взгляд.

– А ты уверен?
– спросил она.
– В конце концов, ты - и я не хочу тебя критиковать - довольно внушительный.

Напряженный смешок вырвался из его горла, когда она осторожно обхватила вздыбившуюся плоть, твердую и гладкую, как гранит, горячую, как расплавленное железо.

– Боюсь, я ничего не могу с этим поделать. Но мы прекрасно справимся. Я позабочусь об этом.

Он накрыл ее руку своей, направляя ее вверх и вниз по отяжелевшему стволу. Затем он остановился, его дыхание стало прерывистым и затрудненным. Положив ее руку себе на плечо, он придвинулся ближе к ее бедрам, и она почувствовала, как твердая головка, похожая на гриб, коснулась ее входа.

Дрожь пробежала по ее телу. Но он снова целовал и ласкал ее, пока кровь не забурлила у нее в жилах, подводя ее тело к самой грани экстаза, как раз перед тем, как он проник в ее уютную гладкость. Ровно настолько, чтобы почувствовать растяжение и жжение от его проникновения. Она услышала, как у него перехватило дыхание. Она задержала дыхание. Затем его бедра дернулись, проникая глубже в ее сжимающееся тело. Ее ногти впились в его кожу. Он отстранился и толкнулся снова, и снова, пока, наконец, не разорвались швы ее девственности.

Он проглотил ее тихий вскрик, нежно целуя ее, когда ее девственная плоть плотно сжалась вокруг его напряженного члена.

– Дыши, любимая, - сказал он хриплым голосом, как будто это он был в агонии.

Как она должна была дышать? Она чувствовала себя как в коконе, окруженная мраморной нишей за спиной и мужчиной, которого она любила, пронзавшим ее спереди.

– Пожалуйста, Элли, пожалуйста. Постарайся пока не двигаться, - простонал он, его слова звучали натянуто, и она замерла.
– Так-то лучше. Думаю, теперь будет легче. Просто поцелуй меня еще раз. О, как я жажду этих губ, таких мягких и пухлых. Да, любимая, да. Дай мне свой язычок. Ммм...

Ей нравилось, как он целовал ее, так нежно, бесконечно, в то время как его руки массировали ее затекший затылок, спускаясь к основанию позвоночника, к бедрам и кончикам пальцев. Он прикасался и ласкал ее так, словно у них было все время мира. Как будто полуночное небо не меняло цвет с черного на фиолетовый и индиго, а закат луны не был отмечен бледно-персиковым сиянием приближающегося рассвета. Затем он начал двигаться в ней медленными, скользящими толчками.

Элли не была уверена, когда острая боль сменилась приятной ноющей болью, или когда она превратилась в пробуждающуюся потребность и она начала сжимать напряженные мышцы его спины. Все, что она знала, это то, что что-то изменилось. И это казалось самым естественным - обвить его руками и ногами, отдаваясь моменту.

Каким-то образом она двигалась вместе с ним, приветствуя его возбужденное тело, прижимаясь к нему. Волна ощущений захлестнула ее. Их хриплое дыхание смешалось. На ее коже выступил пот, пальцы запутались во влажных прядях у него на затылке. Он схватил ее за бедра, наклоняя, когда входил в нее еще глубже.

У нее перехватило дыхание. Дыхание участилось. Она увидела блеск в его бархатных глазах, как будто он знал, что с ней происходит. Она застонала, беспомощная и нуждающаяся. Он был неумолим, срывая с ее губ невнятные мольбы. Трение было изысканным и невыносимым. Каждый толчок вызывал горячие волны, которые все сильнее и сильнее скручивались внутри нее, пока она не начала сомневаться, что сможет это пережить... пока не убедилась, что смерть неизбежна... пока...