Он увидел ее возле фонтана. Она улыбалась поклонникам Мэг, всем своим видом демонстрируя альтруистическую радость за свою новую подругу. Но Брэндон по-прежнему с подозрением относился к ее мотивам. И поскольку все внимание было приковано к его сестре, он воспользовался предоставленной ему редкой возможностью и ускользнул для небольшого допроса.

Мисс Пэрриш нахмурилась при его приближении, ее взгляд был настороженным. Часть его чувствовала себя немного виноватой за то, что он был так прямолинеен с ней ранее. Обычно он был более дипломатичен, даже с теми, кто притворялся, что привязан к его сестре. Он не знал, почему был неумолим с этой девушкой.

Остановившись перед ней, он склонил голову в знак приветствия и перешел прямо к делу.

– Моя сестра считает, что я должен извиниться перед вами, мисс Пэрриш.

– Но очевидно, что вы не разделяете этого убеждения, иначе вы бы просто извинились, - сказала она, высоко подняв подбородок.

Брэндон открыл рот, чтобы возразить, но она подняла руку и продолжила.

– Не бойтесь, я никогда не попрошу вас об этом. Все, что мне нужно, - это ваше отсутствие. Или еще лучше...
– Она развернулась на каблуках и ушла. Снова.

Он нахмурился, ему не нравилась фрагментарность этих встреч. Резкое окончание не оставляло у него чувства удовлетворения или завершенности. И, кроме того, у него все еще были к ней вопросы.

Поэтому он последовал за ней.

– Я действительно ценю то, что вы сделали для нее, вышили этого воздушного змея и все прочее. Кажется, Мэг полна решимости продолжить общение с вами. Однако я в равной степени полон решимости не допустить, чтобы ей причинили боль.

– Ваша привязанность к ней - ваше единственное искупительное качество.

– Это не так. Я довольно обаятелен, когда хочу быть таковым.

Она фыркнула и закатила глаза, ускоряя шаг по заросшей мхом аллее между живыми изгородями.

– И к тому же довольно оскорбительны.

– Ну же. Нет причин так сердиться только потому, что я раскусил вашу игру, - сказал он, легко подстраиваясь под ее шаг. Поэтому, когда она ускорила шаг, он последовал ее примеру. И когда она замедлила шаг, он сделал то же самое. Это было так, как будто они участвовали в гонке, каждый был полон решимости превзойти другого в этом своеобразном виде спорта. И когда она зарычала и искоса посмотрела на него, он не знал почему, но улыбка тронула его губы.

– Скажите мне, мисс Пэрриш. Почему мы никогда раньше не встречались? Наверняка, это не первый ваш сезон.

При этих словах она резко остановилась. Повернувшись к нему лицом, черты ее лица были словно из фарфора, янтарные глаза горели.

– Это еще один намек на мой возраст?

Это было не так, но он не сказал ей, что ему было искренне любопытно, почему их пути никогда не пересекались. Вместо этого он невинно заморгал совиными глазами, притворяясь, что не понял.

– Ранее вы назвали меня гувернанткой, - добавила она, дергая за манжету своей застегнутой перчатки, как будто это была своенравная ученица, которую она держала за ухо.
– Вы либо намекали на то, что я бедно одета, либо на то, что я слишком стара, чтобы считаться дебютанткой.

– У вас довольно красивое платье, - заученно произнес он и заработал еще один горячий взгляд, от которого по его телу пробежала волна удовольствия.

Большинство женщин, которых он встречал, были настолько склонны быть приятными, что от их приторной сладости у него чуть не болели зубы. Но ее гнев был неподдельным. На самом деле, крайняя неприязнь мисс Пэрриш к нему практически заставила землю содрогнуться. Он не сомневался, что если бы она могла наколдовать дыру, которая расколола бы землю у него под ногами и поглотила его, она бы без колебаний сделала это.

Как ни странно, ему потребовалось мгновение, чтобы насладиться враждебностью, направленной на него.

Его пристальный взгляд скользнул по ханжескому изгибу ее черных бровей и густым ресницам, когда она прищурила глаза. Он не заметил в ее носике ни намека на пренебрежение, потому что он был идеально прямым и тонким. В том, как она поджимала губы, не было ничего предосудительного. Это действие только сделало их мягче, ее верхняя губа стала чуть-чуть пухлее, чем нижняя. Но ее подбородок действительно был упрямым, а челюсть четко очерченной, переходящей в слегка расширенные уши. Их кончики выглядывали из копны блестящих черных локонов. И тут он кое-что заметил. Что-то в ее волосах отливало серебром.

Не раздумывая, он шагнул ближе. Протянув руку, кончики его пальцев погрузились в завитки, которые были такими изысканно мягкими и пышными, как будто их расчесывали тысячу раз каждое утро.

В его сознании возник образ мисс Пэрриш, сидящей за туалетным столиком, одетой только в прозрачную сорочку, поправляющей прическу, тонкие руки подняты, чтобы закрепить гребни, молочно-белые груди приподнимаются при движении...

Ее внезапный вздох заставил его осознать свои действия.

Его взгляд метнулся к ее широко раскрытым глазам, когда ее зрачки разлились, как темная ртуть, почти поглотив бледные радужки. Ее губы приоткрылись, и на щеках появились два розовых пятна. Этот цвет очаровал его. Казалось, что на ощупь он будет пушистым, а на вкус - как те маленькие глазированные пирожные, которые подавали к чаю. При этой мысли его обдало неожиданным жаром.