– Думаю, что он тот мужчина, на которого она положила глаз, брат. Видишь? Я же говорил тебе, что ты можешь доверять ее мотивам.

– Хм...
– пробормотал он, упрямо придерживаясь скептицизма.
– Ты веришь в это, но встречалась ли ты с ним? Нет. Я так и думал.

– Ты сомневаешься в его существовании только потому, что Элли не представила меня ему в течение первых двадцати четырех часов нашего знакомства? Или потому, - она лукаво посмотрела на него, - что ты ревнуешь к его притязаниям на ее привязанность?

Он проигнорировал идиотизм ее комментария.

– Я всего лишь забочусь о твоих интересах. Ты заслуживаешь кого-то честного и прямолинейного.

– И ты тоже, - сказала она, как будто это было так просто. Но он знал лучше.

– Надеюсь, ты не позволишь тухлому яблоку испортить мои шансы на то, что я однажды стану тетей. Я хотела бы быть из тех, кто флиртует с уличными торговцами, когда мне будет за шестьдесят, и разъезжает в фаэтонах, пока мои седые волосы не растреплются.

Это было не просто испорченное яблоко. Его решение было продиктовано чем-то гораздо более серьезным. Чем-то, что он потерял много лет назад, и, пока он не найдет это, он никогда не подумает о женитьбе.

– А я думаю, что тебе следует сосредоточиться на том, чтобы быть двадцатилетней и наслаждаться сезоном.

Мэг пожала плечами в ответ и начала насвистывать немелодичную мелодию.

Он скептически посмотрел на нее.

– Ты свистишь только по одной причине. Скажи мне, что за пакость ты задумала на этот раз?

Ему не пришлось ждать или подталкивать ее, потому что она была слишком нетерпелива.

Из-за спины она достала знакомую книгу в кожаном переплете и изобразила удивление.

– Боже мой! Я, кажется, забыла вернуть блокнот Элли. Полагаю, нам придется нанести ей визит.

Он выхватил блокнот у нее из рук и сунул во внутренний карман пальто.

– Я отправлю это с курьером.

– Вероятно, это к лучшему, - сказала она с ученым видом и суровым выражением лица, которые использовала, пытаясь подражать ему, идя целеустремленными, резкими шагами, расправив плечи.

– В конце концов, я полагаю, вместо нас Джордж нанесет ей визит. Не хотелось бы им мешать.

Брэндона споткнулся. Он был уверен, что это всего лишь неправильно выложенный камень на тротуаре. Но рядом с ним Мэг снова начала насвистывать.

“Дебютантке следует относиться к подарку с долей скептицизма, прежде чем оказывать джентльмену слишком большую услугу. В конце концов, троянцы тоже однажды приняли впечатляющее подношение”.

— Примечание к «Брачным привычкам местного аристократа»

– Я пришел посмотреть на неуклюжее создание из парка, - сказал Джордж, подмигнув темными глазами, когда он с важным видом появился в дверях гостиной позже в тот же день.

Элли сияла от уха до уха. До этого момента ее мысли были довольно сентиментальными. Увидев себя, одетую в кремовый муслин, на красном диване, с закутанными в шаль ногами, слабо вытянутыми на подушке, она почувствовала себя жертвоприношением, распростертым и ожидающим, когда Смерть въедет на своем коне в двери, чтобы унести ее незамужнюю душу под покров.

Но сейчас ее настроение и сердце были светлыми и воздушными, как лимонное суфле из коллекции украденных рецептов ее тетушек.

Элли знала, что он не мог просто забыть о ней. Ну... не так, как у Бакстонов или Истербруков.

Тем не менее, она отказывалась цепляться за разочарования. В конце концов, у мужчин его круга часто были неотложные дела. С ее стороны было бы полным эгоизмом ожидать, что он бросит все из-за таких пустяков, как вечеринки в саду или подвернутые лодыжки. Он, конечно, никогда бы не захотел жену, которая не могла бы справиться сама. Ни один мужчина не захотел бы.

Войдя в комнату, он остановился у стульев тети Миртл и тети Мэйв, чтобы чмокнуть их в щечки в знак приветствия. Он держал перевязанный бечевкой рожок с нарциссами.

Дыхание Элли радостно забилось в легких. Он никогда раньше не приносил ей цветов. Когда они были детьми, он дарил ей красивые камни и пуговицы - все это она до сих пор хранила в голубой стеклянной вазе на прикроватной тумбочке, - но ничего с тех пор, как он уехал в университет, или после.

Это, однако, наполнило ее такой надеждой, что ее маленькое суфле-сердечко едва могло сдержать растущую в нем радость. Несомненно, подарок в виде цветов что-то значил.