— Справлюсь. Рада познакомиться. Я Сандра.

— Доктор Хантер заглянул на чашку чая после того, как подвез меня из больницы, — объяснил ей, снова усаживаясь, муж.

— И, как я вижу, съел целую пачку печенья. — Сандра покосилась на скомканную упаковку.

Ланди принял оскорбленный вид.

— Я посчитал невежливым его останавливать.

— Ладно, что ж теперь поделать. — Ее улыбка не скрывала озабоченности. — Как прошла процедура?

— Все в порядке.

Сандра кивнула, и я понял, что тема закрыта до того момента, когда они останутся одни.

— Дэвид, поужинайте с нами. — Женщина принялась вытаскивать из пакетов продукты.

— Спасибо, но я уже собирался уходить. — Пора было избавить супругов от себя и самому обдумать ситуацию. Я повернулся к Ланди: — Благодарю за чай. И за печенье.

— На здоровье. Только, пожалуйста, в следующий раз не съедайте все. — Шутливо застонав, он ссадил внучку на пол и поднялся. — По тому, как ты растешь, я скоро не смогу тебя поднимать. Помоги бабушке, а я провожу доктора Хантера.

— Он сказал, что его имя Дэвид.

— Он взрослый, у него много имен. — Инспектор вышел со мной в коридор. Ему по-прежнему было неловко из-за нашего недавнего разговора. Он позвенел мелочью в кармане. — Как вы?

Я пожал плечами.

— Нормально. Успокойтесь, конфликта интересов не будет.

— Рад слышать. В любом случае завтра пообщаемся.

По дороге в эллинг я чувствовал себя усталым и подавленным. И уже начал сомневаться, правильно ли поступил, собравшись уехать в Лондон. Но, с другой стороны, оставаясь в эллинге, поставил бы себя в весьма уязвимое положение. Не мог рассказать Рэйчел ничего о последних открытиях, но скрывать от нее было все равно, что лгать.

Но и уехать, не приведя какой-нибудь причины, считал невозможным. Или просто льстил себе, считая, что ей не все равно, останусь я или нет? Будто ей не о чем больше заботиться, как о человеке, с которым познакомилась всего несколько дней назад.

Меня тревожило также другое. Ланди заметил, что Рэйчел могла бы не приезжать из Австралии помогать малознакомым людям. Но она мне говорила, что в момент пропажи сестры уже находилась в Англии, куда приехала на свадьбу подруги. Обдумывая это, я все больше беспокоился.

Ланди не знал, что, когда исчезла Эмма Дерби, Рэйчел была здесь.

Возможно, это ничего не значило, и факт просто выпал из памяти инспектора. Или он что-то перепутал, ведь полицейские проверяли Рэйчел вместе с другими членами семьи.

Не могли не проверять.

Я вздрогнул, когда от моих рассуждений меня отвлек сигнал телефона. В животе похолодело — на экране обозначился номер Рэйчел. Я свернул на обочину и заслужил раздраженный гудок от обогнавшей меня машины. Ветер хлестал в ветровое стекло. Я подождал очередного сигнала и только тогда ответил на вызов.

— Вам удобно говорить? — Голос Рэйчел показался мне взволнованным, и я моментально забыл обо всем остальном.

— Что случилось?

— Ничего… Не знаю… Можете приехать? — Она понизила голос, как если бы не хотела, чтобы ее услышали. — Я тут кое-что нашла.

Когда я подъехал к Крик-Хаусу, дождь прекратился. На темном с бронзовым отливом небе ни намека на свет, вчерашний шторм сменился капризным ветром, от которого болотная трава шуршала, напоминая помехи в радиоприемнике. Прилив еще не наступил, но вода перед домом прибывала, и морские птицы отчаянно боролись с течением. Во всем пейзаже ощущалось беспокойство, некая озабоченность.

Или это я переносил на окружающее свои чувства?

Рэйчел не захотела ничего объяснять по телефону, оставив меня гадать, что же такое она могла обнаружить. Воображение спешило восполнить пробел, и мучила совесть, поскольку я пренебрег предостережением Ланди. Все сводилось к простому выбору: что я ставлю на первое место — мое продолжающееся участие в расследовании или просьбу Рэйчел о помощи.

Такова дилемма.

Шагая под падающими с ветвей серебристых берез каплями, я твердил себя, что не совершаю ничего предосудительного. Останки человека с колючей проволоки не опознаны. Марк Чэпл может быть жив и преспокойно находиться в каком-нибудь ином месте. Если не доказано противоположное, Траск не считается подозреваемым.

Однако рассуждения не помогали, а только добавляли будоражащей тревоги к тому, что сказал о Рэйчел Ланди.

Я поднялся по ступеням и постучал в дверь. Внутри звучала музыка. Мне открыл Джемми, скользнул по мне хмурым взглядом и потупился.

— Отца нет. Он у клиента.

Его глаза покраснели. За всеми событиями я не задумывался, как молодой человек перенес смерть Стейси Кокер.

— Я к Рэйчел, — объяснил я, обрадовавшись, что главы семейства нет дома.

Джемми без слов посторонился, пропуская меня в коридор. Музыка доносилась из спальни на первом этаже — пела какая-то девичья группа. Джемми затворил входную дверь и повернулся к той, за которой играла музыка.