Бредя через рощицу, я проигрывал в голове все, что только что случилось, будто это как-то могло повлиять на результат. Идиот, идиот, идиот! О чем я думал, вываливая все перед ней. Ланди, по крайней мере, больше не нужно тревожиться по поводу конфликта интересов. Рэйчел вряд ли захочет когда-нибудь со мной говорить.

Погруженный в мысли, я чуть не натолкнулся на идущего навстречу человека. Траск остановился на дорожке, удивленный встрече со мной не меньше, чем я с ним. У него через плечо висела потертая кожаная сумка, под мышкой он держал тубус для рисунков. В свете фонаря на доме его лицо казалось морщинистее, чем обычно.

— Опять здесь? — его голос звучал настороженно.

— Приходил к Рэйчел.

— Вот как. — Он поправил ремень сумки на плече. — Какая жуть приключилась со Стейси Кокер. Абсолютнейшая жуть. Никогда бы не поверил, что Эдгар Холлоуэй способен на такое. Как ее отец?

— Я его не видел. — Я не хотел показаться грубым, но чем меньше говорил в моем положении, тем для меня лучше. — Зашел попрощаться. Завтра уезжаю.

Взгляд Траска стал внезапно пытливым.

— Все закончили?

— Дела в Лондоне, — уклончиво ответил я. — Спасибо, что отбуксировали с дамбы. И за приют в эллинге. Мне еще надо расплатиться по счету.

Траск раздраженно отмахнулся.

— Пустяки. Какие деньги после того, что вы сделали для Фэй?

— Я правда…

— Ни слова больше. Еще заглянете в наши края?

Я подумал, как сложились мои отношения с Рэйчел.

— Вряд ли.

— Ну что ж… — Больше нам было не о чем говорить, и он коротко кивнул. — Счастливого пути.

Мы неловко пожали друг другу руки, и Траск направился к дому. Я повернул к машине. Есть люди, вроде Ланди, с которыми только познакомился, но кажется, знал всю жизнь. Другие мелькнут и не оставят даже впечатления, как и ты у них.

Но я был слишком занят своими тревогами по поводу ссоры с Рэйчел, чтобы размышлять о Траске. Твердил себе, что все к лучшему. Ей пришлось через очень многое пройти, а последние дни были такими эмоционально насыщенными, что и мои суждения грешат предубежденностью. Между нами как бы ничего и не произошло. Мы едва друг друга знали.

«Не придавай значения, — повторял я себе. — Не следует доверять своим чувствам к ней». Но сколько бы себя ни убеждал, по дороге в эллинг ощущал себя несчастным.

И так погрузился в свои переживания, что поначалу не заметил отсвета. Но за поворотом картина открылась перед глазами — где-то в стороне неровный свет в темноте. Совсем недалеко. Даже с моим приблизительным знанием округи я определил — в направлении дома Эдгара. Видимо, полиция продолжала обыск.

Но свет был не чисто белым. К черному горизонту взлетали слабые желтые всполохи. Я смотрел на них с растущей тревогой. Полиция не оставила бы без присмотра место преступления. Во всяком случае, до того, как закончит обыск. Но ей было явно не по силам за такое короткое время перелопатить весь сад. Вдруг отсвет неожиданно поднялся выше, и все сомнения рассеялись.

Пожар.

Я сомневался, что сумею найти дорогу к дому Эдгара в темноте. Прошлым вечером нас везла туда Рэйчел, а я был слишком поглощен взбудораженным человеком на заднем сиденье, чтобы следить за тем, где мы едем. Однако дорог здесь было немного, а зарево служило надежным маяком. Языки пламени ярко выделялись на фоне ночного неба, оживляя лихорадочными тенями соседние деревья. Когда я свернул на ведущую к жилищу Эдгара ухабистую колею, пожар оказался прямо передо мной.

Дом был охвачен огнем, во все стороны сыпались искры, вверх поднимались клубы дыма. Занялись ближайшие деревья, и их ветки трещали так, словно ломались кости. Еще прикрепленная с одного конца лента полицейского ограждения безумно хлопала в восходящих потоках воздуха. В конце дороги стоял полицейский фургон и впритык за ним пикап. В мечущемся свете пожара я прочитал на нем надпись: «Кокер — автомобили и катера». На фоне пламени носились люди.

Меня обдало жаром, когда я, выскочив из машины, бросился к ним. Проскользнув мимо пикапа, различил дородную фигуру Кокера. Владелец ремонтной мастерской боролся с женщиной-констеблем, пытавшейся удержать его в руках. Его лицо в отблесках пожара блестело от пота и слез. Я схватил его в тот момент, когда он занес кулак, чтобы ударить ее.

— Прекрати!

Он высвободился, повернулся ко мне и, хотя потерял равновесие, успел скользнуть мне кулаком по скуле. Я вцепился ему в руку, оттаскивая от женщины, и в этот момент что-то врезалось в меня сзади.

Падая в грязь, я не сомневался, что Кокер как-то извернулся и сумел меня снова огреть, но оказалось, что это был мужчина-констебль. Приемом регби он ударил плечом в корпус Кокеру, а его напарница, к этому времени оправившись, завернула буяну за спину руку.

— Отвалите! — ревел Кокер, повалившись со стуком на землю, но и там продолжал сопротивляться.

С трудом поднявшись на ноги, я собирался прийти стражам порядка на помощь, но женщина остановила меня предостерегающим взглядом.