— Ни с места! — крикнула она, что-то нашаривая на поясе. Ее напарник прижал к земле дергающиеся ноги Кокера. — Лежите тихо, иначе я распылю на вас газ!

Кокер ругался и отбивался и чуть не высвободился. И тогда грозная констебль выпустила ему в лицо из баллона с газом струю. Великан от этого забился еще сильнее.

А затем как-то сразу выдохся и сник, больше не сопротивлялся, и полицейские завели ему за спину руки и надели наручники. Кокер причитал, и я был потрясен, поняв, что он плачет.

— Он ее убил! Он убил мою Стейси!

Широкие плечи содрогались от рыданий. Полицейские, отдуваясь, отступили. В стороне я заметил пустую канистру, неподалеку от нее валялась крышка.

— Ты в порядке, Трэвор? — спросила женщина-констебль.

— Да. Но разок он мне здорово влепил.

Парню было едва ли двадцать, и теперь я понял, что они не из регулярной полиции, а местные дружинники. Полиция закончила с обыском. Кому могло прийти в голову, что в этой глухомани кто-то вторгнется на место преступления?

В свете пламени на лице дружинника блестела кровь. Я вынул и протянул ему платок.

— Не бойтесь, он чистый. — И заслужил подозрительный взгляд.

— Вы кто?

Они заметно успокоились, когда я объяснил. А к тому времени, как кончил, Кокер затих — еще плакал, но больше не всхлипывал. Окончательно выдохся и вряд ли сознавал наше присутствие.

— Бедняга, — пожалел его дружинник, когда я рассказал о его дочери.

— Досталось бедолаге, — поддакнула женщина, потирая плечо и недобро поглядывая на распростертого на земле Кокера.

От громкого шуршащего звука мы трое разом подскочили — обрушилась кровля дома Эдгара. В небо взвились снопы пламени, брызнули искры, и нас накрыла волна горячего воздуха. Я надеялся, что до того, как Кокер совершил поджог, всех животных эвакуировали.

— Черт! — процедила полицейская дама. — Вот уж они взбеленятся. — И пошла к их автомобилю звонить.

А я отправился по дороге к своей машине. Фары горели, и, выскакивая, я не захлопнул дверцу. Проходя мимо фургона Кокера, я заглянул в кузов и в свете пожара рассмотрел обмотанный витками грязной веревки небольшой переносной генератор, цепь. Под сальным брезентом лежали разные инструменты.

Среди прочих там была мощная угловая шлифовальная машина.

Ланди пихнул ногой лежащий на сырой траве кусок обугленной деревяшки. Развалины дома Эдгара без кровли чернели на фоне сереющего неба. Кроме стен из конструкции мало что сохранилось. Второй этаж полностью сгорел — осталась только кирпичная скорлупа без окон.

В воздухе витал тяжелый запах сырой сажи и жженого дерева. Росший рядом с домом белый клен почернел и скукожился, половина его ветвей превратилась в угли. Строение источало жар, земля перед фасадом завалена палеными обломками. Глядя на печальную картину, Ланди вздохнул.

— Ненавижу пожары. После пламени и пожарной команды остается такое безобразие.

На этот раз, по крайней мере, никого не было внутри.

— Много здесь недоделали?

— В доме успели все. И многое в саду. Ждали технику для расчистки пространства. И вот к чему явились.

Кокер постарался на славу. Бензин гарантировал, что прибывшей пожарной команде почти не осталось что тушить. Но они сделали, что могли: два автомобиля перекрыли дорогу, и из брандспойтов укрощали огонь водой. Затем выгребли наружу дымящиеся остатки мебели и клеток, чтобы пожар не возобновился.

Вечером Ланди здесь не было. Я решил ему не звонить. Даже если бы около пепелища ловился сигнал, не было смысла тревожить инспектора дома — ему вскоре и так предстояло узнать о случившемся. Он с интересом выслушал бы рассказ о фотографии Марка Чэпла, но дело было несрочным и могло подождать до утра. Таким образом, у Рэйчел сохранялся шанс рассказать о морском форте самой. Будет лучше, если он узнает о нем от нее, а не из моих уст.

Сделав заявление полиции, я оставил огнеборцев держать пожар под контролем и поехал в эллинг. Спал плохо, но когда проснулся, хотя бы одно прояснилось в моей голове.

Я понял, что не могу вернуться в Лондон без того, чтобы снова не поговорить с Рэйчел. Прорепетировал, что собирался ей сказать, и когда телефон сразу переключился в голосовую почту, испытал настоящее разочарование. Начал обычное банальное сообщение и тут же оборвал.

— Извините за вчерашнее. Сейчас не могу объяснить, но… я был не прав. Позвоните мне. Хорошо?

Завершив звонок, поморщился. Бестолочь! Это самое умное, на что ты способен? Но что сделано, то сделано. Затем хотел позвонить Ланди, но он меня опередил. Сообщил, что едет к дому Эдгара оценить потери. И просил меня тоже подскочить туда.