"Юный боец" покраснел еще больше и взглянул на Сперанского.

– Что ж, это сходство приятное, - поддержал он смущенную девушку.

– Только, государь мой, не в пользу сравниваемой, - перебил Державин: - княгиня Дашкова, признаюсь, никогда не нравилась мне... У нее всегда была склонность к велеречию и тщеславию, хвастовство, корыстолюбие... женщина эта, сказать правду, всегда отличалась вспыльчивым и сумасшедшим нравом.

– А теперь она совсем развалина... Я ее видел - она приезжала в Москву из своей деревни, - сказал Тургенев.

– Ну, наши с ней годы не молодые.

– Она годом старше вас, ваше превосходительство, - вставил Магницкий.

– Ну, вот!.. А вам как известны наши годы, молодой человек?
– спросил старик.

– Годы вашего превосходительства известны всей России, - подольстился Магницкий.

– У! льстец...

– Не льстец, ваше превосходительство: я говорю правду.

– А вот Мерзляков пишет мне еще об одном моем сверстничке, - и это уже касается вас, Николай Михайлович, - обратился старик к Карамзину.

– О ком же, ваше превосходительство?

– О Новикове Николае Ивановиче. Он вам сродни...

– По "Древней российской вивлиофике" разве?

– Да... но и теперь у него остается в мозгу некий исторический зуд все не забывает истории.

– Да?

– Как же... Мерзляков пишет: был он у него, у мартиниста-то старого, в гостях, в его Авдотьине... Ну и чем же старик занимается? Воспитывает, слышь, карасей... А потом на живой змее поверял одно место в летописи Нестора.

– Как же это на змее?
– заинтересовался Карамзин.

– Я отыскал ту змею, что укусила Олега, - шутливо вставил Тургенев.

– Да почти что так. Он, видите ли, отыскал там у себя в деревне змею, да и рассердил ее, дразня палкою. Так оказалось, что змея не кусает и не жалит, а именно "клюет", как и рыба. А в летописи будто бы сказано - я не помню сам, - что змея Олега "уклюнула", а не "укусила".

– Да, это совершенно верно, - подтвердил Карамзин.
– Так, значит, старик все еще интересуется историей?

– Интересуется, интересуется... не равнодушен к старушке Клио, сострил старик.

– Да вообще я заметил, что за мамзель Клио ухаживают больше те, для которых женщина становится незрелым виноградом, - пояснил Тургенев.

– Это вы на мой счет?
– спросил Карамзин.

– Нет, так вообще.

– Удивительная судьба этого человека, - заметил Сперанский после некоторой паузы, последовавшей за шуткою Тургенева.
– Бесспорно, это даровитейшая личность, когда-либо стоявшая в ряду деятелей умственного развития России: как апостол нашего просвещения - Новиков стоит первый. Если можно сколько-нибудь наглядно представить результаты деятельности Новикова и других русских общественных работников, то Новиков воздвиг себе пирамиду Хеопса, а прочие...

– Тротуарные тумбы, - перебил его Тургенев.

– Ну, не тротуарные тумбы, но все же и не пирамиды, - спокойно продолжал Сперанский.
– И что же! Этот человек почти половину жизни провел в несчастии. Теперь вот он стал отшельником, воспитывает карасей и производит опыты над змеями... Если кого можно приравнять к Новикову - не по многоплодности, а по духу - так это Радищева... Как Новикова, так и Радищева оценит только наше потомство, ибо природа произвела их на свет ошибочно: время не доносило ни Новикова, ни Радищева, и недоноскам этим следовало бы родиться столетием позже... Как вы об этом думаете, ваше превосходительство?
– обратился он к Державину.

– Как? что? спать пора?

Старик вздремнул и не слышал последнего разговора. В последние годы вообще всякий разговор, где старец стоял не на первом плане, не сам говорил, а другие и о предметах, лично его не касавшихся, он начинал дремать: так и тут - разговор о Новикове и Радищеве нагнал на него дремоту.

– Говорят, ваше превосходительство, - снова подольщался к старику-министру Магницкий, - будто у нас все умные люди кончают неблагополучно... Я думаю, Александр Иванович ошибается...

– Да, конечно, вы так не кончите, - вскользь бросил Тургенев.

Магницкий побледнел, но сдержался, пересилил свой гнев. Дурова заметила это и приняла к сведению.

– И притом, ваше превосходительство, - продолжал лисить Магницкий, Михаил Михайлович изволил говорить о временах прошедших... Что было, то прошло и быльем поросло... А о благополучном ныне царствовании этого сказать никаким образом нельзя: это было бы грехом великим. Посмотрите на все, что ныне совершается - и сердце ваше возрадуется: у нас на престоле ангел кротости. Вы были правы, ваше превосходительство, когда вдохновенно восклицали в бесподобной оде на восшествие на престол Александра: