Шрифт:
– Неужели в такой сфере нет конкуренции? Я уверен, что во вселенной есть расы, которые сильнее вас.
– Совершенно верно. Я сейчас с тобой договариваюсь о взаимовыгодных условиях сотрудничества. Мы можем договориться со всеми, кто нам интересен или представляет опасность. Мы поставляем им переработанный материал или же готовую продукцию для вселения разума, а они нам дают защиту или другие интересующие нас ресурсы. Человек, мы открыли бессмертие, и мы обладаем правом использовать этот ресурс так, как посчитаем нужным.
Узун вновь встал и начал прохаживаться вдоль решётки, издавая с каждым шагом тяжелые вздохи.
– Ваше право совершенно не оправдывает ваши хищнические взгляды. Но не мне морали читать. Ты закончил с любопытной историей тоуфийцев? Может, уже к конкретному делу перейдём?
– Кстати, – не обращая внимания на замечание человека продолжил Узун, – врагов, готовых нас одолеть, не так уж и много. А если посчитать, то противостоять нам могут буквально две расы. И точно – не люди. Планета Земля ещё скудна биоресурсами, если заселить для размножения жнецов, то они в ближайшие полторы сотни лет исчерпают всё, не сумев достигнуть той популяции, которая необходима нам. Так что, если волнуешься за свою планету, то не волнуйся. С такими темпами размножения человечество нам будет интересно лишь через пять сотен лет. Но ни тебя, ни твоих прямых потомков уже не будет в живых.
– Как и тебя! Ты же изгнан, и если в ближайшее время не заменишь тело, так же умрёшь, без права на восстановление. – Денису показалось, что он нашёл слабое место Узуна, давя на которое можно будет ставить свои условия.
– Да, ты прав, человек. Как никогда прав. Обладая в каком-то роде бессмертием, начинаешь ещё больше бояться биологической смерти. Начинаешь чувствовать себя не временным гостем в жизни, а полноправным представителем Вселенной, которые наблюдающим со стороны за чужой жизнью, в определённой мере решающим их судьбу. Это страшное испытание, но мы его приняли. – Узун остановился перед Денисом и долго всматривался в его лицо. – Ты здесь не случайно. Если бы не я, то ещё эмбриканты вас всех убили бы.
– А если бы не мы, то гнил бы ты на планете Сорн. Не надо сейчас приплетать наше спасение к себе в заслуги. Моей благодарности ты не дождёшься.
– Ты должен знать про эмбрикантов. Знания тебе понадобятся, ведь скоро большинство твоих соперников будут составлять именно они. – Узун незаметно улыбнулся, когда увидел в глазах человека интерес.
Глава 9
– Очень складно всё рассказываешь, но я до сих пор не могу уловить во всём этом свою роль.
– Не свою, а вашу. – Узун пальцем показал на Радела. – Вы вдвоём. Ты же смог овладеть его эмоциями. Ещё на планете Сорн я ощутил, что ты пытался сделать то же самое и со мной. Но мой разум крепок. Тогда я не придал этому значения, но… Узун замолчал и улыбнулся, – об этом потом. А сейчас послушай про эмбрикантов… – Старик обернулся на отдалённый шорох, долго молча вслушивался, и не добавив ни слова быстро ушёл.
Архипов с непониманием следил за удаляющейся спиной Узуна, ожидая, что в любой момент тот остановится и продолжит рассказывать, как это не единожды уже бывало. Все его действия выглядели театрализованным монологом, Денис постоянно ожидал чего угодно и не удивлялся отсутствию логики в действиях старика.
«Ушёл?» – неожиданный вопрос Радела заставил Архипова вздрогнуть. За время разговора с Узуном он уже и позабыл о ментальном общении со зверем.
«Как видишь!» – Денис прошёлся по камере и помыл руки в бочке с водой, смыв остатки пахучей еды. – «Вернуться не обещал, но, я уверен, он не раз ещё порадует нас своим вниманием»
«О чём он говорил?» – Радел встал, по-кошачьи выгнулся и зевнул. Немного покрутившись на месте вновь лёг.
«Рассказывал свою историю жизни. Они нам работу хотят поручить, взамен обещают дать свободу».
«Я не жил на свободе и не знаю, что это. Но очень хочу ощутить».
«Почему ты меня не убил? У тебя были все шансы сделать это», – Архипов ходил по камере, выбирая себе место поудобнее. Из двух вариантов – возле Радела или же на мешке у решётки – Денис предпочёл второй. Отсюда он мог видеть морду зверя и хоть как-то наблюдать за его эмоциями и реакцией. Но Радел редко открывал глаза, и все его разговоры с человеком проходили без проявления каких-либо эмоций. Либо Денис их не чувствовал, либо зверь ничего не испытывал или умело скрывал.
«Ты единственный, кто меня слышит и понимает, а я не знаю другой жизни кроме той, что у меня есть. Большинство времени я провожу здесь, лишь изредка меня выпускают, чтобы я лишил жизни того, кто стоит напротив. Для чего это делать, я не знаю.»
«А что будет, если ты откажешься убить того, кто напротив тебя?»
«Они сами это сделают, но меня лишат еды и потом будут долго избивать», – Радел открыл глаза и для достоверности встал, показывая свою спину и бока; на коже виднелись глубокие шрамы. Денис только сейчас заметил их.