Они вместе готовили еду, Никита старался помогать всем, чем мог. Его неловкие попытки нарезать лук, напоминавшие манеру Кристины, вызывали у Жанны тёплую улыбку. Это были маленькие, но важные моменты, которые помогали им сблизиться, почувствовать себя единым целым. По вечерам они смотрели фильмы. Иногда это были грустные мелодрамы, которые помогали им обоим прожить и прочувствовать свои эмоции, дать им выход. Слезы текли свободно, очищая их души от боли и страха. А иногда они выбирали комедии, смеясь до боли в животах, забывая на время о тяготах жизни и наслаждаясь простотой бытия. Эти моменты радости, совместных переживаний, стали крепким фундаментом для их новых отношений, помогая строить доверие и постепенно залечивать старые раны.

Жанна точно не собиралась оставаться рядом с Никитой после этого месяца. Её раны были слишком глубокими, а его легкие касания обжигали её ладони, вызывая острые вспышки боли. Сомнения терзали её: Никита стал неотъемлемой частью её жизни, и вся её повседневность вращалась вокруг его потребностей. Остальное утрачивало смысл. Но что будет с ней после завершения этого месяца? Закончить университет — это было точно. А потом… что потом? Как дальше жить? Чем заниматься? Что делать? Эти вопросы мучили её и она чувствовала себя потерянной.

*****

Постепенно Никита собрался с силами, чтобы открыться доктору о своих чувствах. Он начал рассказ с того, как впервые увидел Жанну в торговом центре. Он был поражен её страхом, скрытым за попытками казаться спокойной. Но затем она ушла из его ума, поглощенного круговоротом поверхностных отношений с Евой и другими девушками легкого поведения. Однако, когда он увидел её во второй раз, она разожгла в нём сексуальный интерес.

Ему было интересно, какая она в моменты уязвимости. Он представлял, как она дрожит, и в тот момент тёмные мысли начали терзать его: он хотел увидеть её слезы. Но она оставалась обычной, как и все. Эта повседневная простота, её обыденность только разжигали его желание. Он задумался о том, как влюбить её в себя, как подарить ей крылья, а потом жестко отобрать их. Эта игра привлекала его — казалась максимально захватывающей.

В итоге он совершил ужасный поступок. Он изнасиловал её, поверив, что это сделает его сильнее, не зная что её безоговорочное принятие и влюблённость в него станет его одержимостью. Он думал, что она будет любить его всегда, несмотря ни на что. Но вместо этого, чем больше он требовал её любви, тем больше она отворачивалась от него. Каждый раз, когда он вновь насиловал её, с каждым новым актом он погружал её в бездну ненависти к самому себе. Эти откровения постепенно помогали ему. Каждое признание текущим явлением напоминало о том, насколько ужасным он был человеком. Он наконец осознал, что, покровительствуя той тьме внутри себя, обрекает и её, и себя на страдания. За всё это время его путь к пониманию себя стал искоренять иллюзии.

*****

В один из вечеров, после сессии у доктора, Никита долго и задумчиво смотрел на Жанну. Она замечала эти взгляды, стараясь не обращать внимания, но руки всё равно дрожали от страха повторения прошлого. В тишине раздался его тихий голос:

— Отец… отец отправил приглашение на свой юбилей. Семдесять лет… Можешь… можешь пойти со мной?

Его голос был хрупким, полным надежды, смешанной со страхом. Он сказал это, когда они уже собирались расходиться после фильма.

Жанна немного замешкалась. Она смутно помнила отца Никиты, того, кто некоторое время был и её отцом. Она представляла его строгие черты лица и чувствовала лёгкий холодок. Но понимала, что ему нужна настоящая поддержка, а не просто присутствие. Она решила помочь, ведь времени на налаживание нормальных отношений оставалось так мало.

— Да, конечно, — ответила она, стараясь, чтобы её голос звучал спокойно, несмотря на внутреннюю неопределённость.

*****

Юбилей проходил в роскошном зале старинного особняка. Высокие своды с лепниной, позолоченные люстры, словно маленькие солнца, освещали огромный зал. Бордовые шёлковые драпировки на стенах контрастировали с белизной скатертей. Воздух наполнял тонкий аромат дорогих духов и изысканных блюд. Столы ломились от изобилия: икра, устрицы, фаршированные гуси, экзотические фрукты… всё сияло, переливалось, словно драгоценности. Оркестр играл изысканные мелодии, официанты в фраках бесшумно двигались между столами, разливая шампанское. Гости — элита общества — блестели драгоценностями и улыбками, шептались, смеясь. Женщины в вечерних платьях, мужчины в смокингах — всё было безупречно элегантно. Витал дух роскоши, богатства и успеха. Мероприятие было организовано с размахом, каждая деталь подчеркивала статус юбиляра. Это был вечер блеска, сияния и сплетен.

В зале они заметили Кирилла с Настей. Быстрый кивок, молчаливое признание присутствия, и они разошлись, избегая длительного контакта. Жанна увидела и других братьев Никиты, каждого со спутницей. Все они выглядели статными, но на их лицах лежала усталость, хмурость. Настроение было приподнятым, за исключением, пожалуй, детей юбиляра. И тут Жанна увидела Кристину с Артёмом. В её глазах мелькнула едва заметная боль, когда их взгляды встретились. Они обменялись коротким, молчаливым, маленький, почти незаметный жест, но говорящий о многом. Воздух был насыщен не только ароматом роскоши, но и напряжением скрытых чувств и непростых взаимоотношений. Всё это предвещало непростую встречу с прошлым.

Никита, вручив отцу подарок, оставил Жанну у стола, сказав, что ей не нужно знакомиться с родственниками. Он словно оберегал её от дискомфорта. В этот момент подошла Кристина. Артём был занят разговором с деловыми партнёрами.

— Так ты… переехала? — начала Кристина.

— Да, — тихо ответила Жанна.

— Ты к нему… — Кристина не закончила вопрос, как Жанна начала оправдываться:

— Нет, нет… мы… пока не вместе…

— Но вы сегодня пришли вместе, — возразила Кристина. — Для нас всех это один из самых трудных дней, каждый год собираться вместе. И каждый из нас особенно нуждается в поддержке. Не поверю, если скажешь, что он к тебе не относится по-особенному.