— Так и при чем здесь она, мы же в Восточной Азии? — непонимающе спросил Цзин, положив ладони на руки девушки, направляя их и помогая ей найти напряженные мышцы на своих плечах.

— Гай Юлий Цезарь, нарушил запрет Сената и с войском перешел реку Рубикон, после чего и началась гражданская война в Римской Республике, — Джиао все это время смотрела на разгорающиеся обсуждения в мессенджере, — с тех пор существует выражение “Перейти Рубикон”, означающее решительный и бесповоротный поступок. Так сказать, та самая “точка невозврата”, которую невозможно будет повернуть вспять. И как я вижу, многие не одобряют твой столь рискованный план действий. Твой переход Рубикона.

— Джиао, я тоже так считаю, — Цзин сделал глубокий вдох, — но то, что у нас сейчас перед носом, — парень указал пальцем на открытое досье Элис Мерсер, — слишком ценно, чтобы потерять еще многие годы на подготовку.

— Ты так сильно сконцентрировался на этой девочке, что я уже начинаю ревновать, — девушка с этими словами сильно нажала на больное место на левом плече парня, а потом вновь вернулась к легкому массажу.

— Ты же знаешь, что она всего лишь необходимый инструмент для нашей мечты, — Цзин похрустел шеей в ответ на возмущения девушки, — она лишь интересная собачка, а ты — интересная многогранная личность, помогающая мне в моей тяжелой судьбе.

— И только? — Джиао слегка нависла над парнем, смотря ему в глаза.

— Так значит Цезарь и Рубикон? — попытался быстро сменить тему Цзин, — хорошее название для операции будет, — с этими словами парень, освободившись от начавшихся сильных сжиманий его плеч, нагнулся к компьютеру и начал писать в обсуждаемый чат свои идеи.

Джиао долгое время наблюдала за оживленной беседой, темой которой стала новое название операции — “Цезарь”. Все это время она думала о том, почему Цзин так сильно привлекает ее, иногда переводя взгляд на его взъерошенные и давно немытые черные волосы. На спину, которая, казалось, потеряла за последние месяцы весь свой стан. Вспоминала, как Цзин так уперся в Элис, что не спал по несколько суток, пытаясь накопать любую возможную информацию по ней. Как он курировал оперативников, продумывал схемы для получения девочки в свои руки. И как прыгал от радости, когда узнал, что у него получилось свести Элис и подставного психотерапевта. Он так много внимания уделял девочке, что Джиао изредка, даже сейчас чувствовала себя брошенной. Но все скоро вернется, как и было, по крайней мере, Джиао в это пыталась верить. Еще одни сутки и он снова обратит на нее внимание после того, как собачка попадет в приют для домашних животных.

— Джиао, оповести всех, что брифинг будет сегодня вечером. Операция утверждена, — немного громко и даже с небольшой командной нотой в голосе обратился Цзин, даже не посмотрев в сторону девушки.

— Будет сделано, — ответила Джиао привычно по-деловому, откинув в сторону свои личные переживания. Вначале нужно завершить дело, а уже потом разбираться с личной жизнью.

***

Час назад Алексей Мясников сообщил своему отряду по каналу связи, что ожидает их в своем офисе для проведения брифинга, но до начала уже остаются считаные минуты, а сержант сидит на диване, держа в руках пачку сигарет, и не решается закурить. На фоне с тихим гудением ездит по полу робот-пылесос, проводя свой ежедневный объезд квартиры; за приоткрытым окном звучат крики командующих, проводящие сбор и осмотр своих солдат перед предстоящими тренировками — а мысли сержанта Мясникова захлестывали разум.

Прошел почти месяц с последней миссии отряда “Лотос-1”, почти месяц Мясникову удалось обеспечить спокойную жизнь своим солдатам в тылу фронта, выполняя лишь роль военной полиции. Еще бы несколько недель и он смог бы добиться перевода их подальше в тыл, по крайне мере сержант в это искренне верил и пытался совершить этот план из всех своих сил. Но все рухнуло в один момент, одно лишь мгновение, одна лишь мысль майора Лагранжа, которая побудила того вспомнить о том, что есть отряд “Лотос-1” — разрушило все планы Мясникова.

В то же самое время он спорил сам с собой, высказывая доводы и факты, которые шли вразрез с желаниями сердца. Они, как и он солдаты ЧВК Krieg Korps, хоть они и мало обученные, но прошли сквозь горнило битвы и смогли выжить. Показали впечатляющие успехи и оказали большой вклад на фронте. Они, как и он сам — солдаты и их судьбы больше не принадлежат им. Вынужденные идти вперед, лишь по приказу и класть жизни ради чьей-то великой цели…

Сержант крепко сжал руку, сминая пачку сигарет — его претила мысль, что жизни солдат стоят так дешево, и абсолютно не понимал, ради чего они тут… ради чего он сам тут?! Почему он так сильно хотел помочь им? Когда прямо сейчас разгораются сражения по всему Тихо-Азиатскому фронту, где каждую минуту, возможно, погибают неизвестные ему солдаты. Почему он ставит жизни одних солдат, выше других? Ради чего он все еще жив и сражается?

— Сержант Мясников, отряд по вашему приказанию прибыл! — громко прозвучал голос Генри, вызволив сержанта из плена мыслей. В ответ Мясников лишь безвольно посмотрел на собравшихся солдат.

Перед сержантом стоял весь боеспособный отряд “Лотос-1” — Элис, Итан, Лорен, Генри и Джо. Не хватало лишь Эмили, все еще находившуюся на больничном, который сержант старательно пытался продлить, на максимально возможное время, договорившись с лечащим врачом — надеясь в ближайшее время скинуть девушку на длительное лечение глубоко в тыл, а там возможно и комиссовать по здоровью.

Но сейчас, окидывая взглядом каждого из своих бойцов, Мясников понимал, что многие из них уже позволили себе расслабиться — от его зоркого глаза не ускользали детали, указывающие на это. Незаправленная рубашка, минимальная комплектация оружия и брони, да они пришли даже без шлемов. Про стойку смирно, каждый из них, похоже, вообще забыл. Но долгое время молча осматривая своих солдат, Мясников ненароком вспоминал своих прошлых напарников.

Напарников с которыми он прошел множество боев, которые стали за короткое время самыми близкими и лучшими друзьями, которым он мог бы без преувеличений доверить свою жизнь. Напарников с которыми он провел лучшие годы своей службы и которых он часто вспоминает. Но все эти прекрасные воспоминания меркнут и исчезают, когда образы дорогих Мясникову людей всплывают в памяти… напоминая ему о днях и событиях, которые лишили их жизни… их будущего.