Все разбредись по своим делам. Кажется, тому, что мы остались, были рады только я и парочка влюбленных, которым продлили отдых на острове. Они решили поплескаться в воде, бегая друг за другом и смеясь, чем вызывали только раздражение. Император, заметив, что я тоже смотрю на них, вопросительно посмотрел на меня, спрашивая, не хочу ли я также. Я лишь заливисто рассмеялась и отошла от берега.

Все мои мысли были заняты зельем. Кажется, меня ждет еще одна бессонная ночь. Мне нужно дождаться пока все заснут, а затем укромно спрятать настоящий эликсир жизни. Нужно срочно переговорить с герцогом. Только его помощь сможет спасти.

Герцог обнаружился глубоко в острове. Он лежал на траве и смотрел на кроны деревьев. Он будто совсем не замечал моего приближения, но совсем не выглядел удивленным, когда я легла рядом с ним. Первое время я молчала. Мне нравилось наблюдать за птицами, пролетающими от дерева к дереву. Мне нравилось смотреть на облака, бегущие по небу. Мне нравилось чувствовать мокрую траву под собой. И мне нравилось, что Дэймонду тоже все это нравилось.

Он взял мою руку и сплел наши пальцы. Тепло чужой ладони разливалось теплом во мне. Это дарило мне стойкое чувство безопасности и спокойствия. А также ещё не до конца умершие бабочки в моём животе взлетали, щекоча меня изнутри.

Но и это мгновение не могло длиться вечно. Вскоре тучи покрыли небо. Птицы стали истошно кричать и прятались по гнездам. Я замёрзла, лёжа на влажной земле. А рука человека больше не дарила нежность, а тянула вниз, словно балласт. Я сбросила её и заговорила:

— Дэймонд, на свой страх и риск спрошу, могу ли я на тебя и на твою помощь надеяться?

Герцог осторожно посмотрел на меня. В его глазах читалось беспокойство. Но он ничего не мог изменить. Я всё равно буду рисковать.

— Конечно, Мари. Всегда и во всём. — словно завет произнёс генерал.

— Отлично. Сегодня ночью мне снова нужно исчезнуть. Сможешь это организовать?

Герцог задумался.

— Думаю, Райана не станет проблемой. Она будет с капитаном. А охрану я смогу устранить. Когда?

— Как только все, кроме нас, заснут.

Я была удостоена долгого и упрямого взгляда. Словно только своими глазами, герцог хотел отговорить меня от бездумного поступка, совсем не осознавая, что мой план я проворачивала в голове сотню раз.

— Хорошо, Мари. Хорошо. Что ж ты такое задумала? И правильно я понимаю, что завтра увижу тебя в последний раз?

Он так резко это произнёс, что я невольно дёрнулась. Кажется, догадаться было не трудно. Но то, с какой тоской он это произнёс, говорило о том, что он это давно понял.

— Как только ты добровольно согласилась на это плавание, я понял, что твоя конечная цель — освобождение. Теперь ты русалка. Это будет не трудно, не так ли? — спросил герцог, понимая, что для меня легко бросить его.

— Не говори никому, Дэймонд. Мне нужно, чтоб всё получилось так, как я задумала.

— Конечно, я буду молчать, Мари. Твоя безопасность входит в круг моих интересов.

— Спасибо. — искренне произнесла я.

Мы дальше продолжили сидеть на лужайке, не боясь приближающегося дождя. Возможно, в последний раз мы были рядом друг с другом. Скоро я исчезну из его жизни, а он из моей. Но мы должны были запомнить ту атмосферу нежности и спокойствия, что возникала всегда, когда мы были только вдвоём.

Только когда первые капли теплого летнего дождя упали на нас, мы очнулись от этого странного наваждения. Мы резко подскочили и, смеясь., побежали к лагерю.

В случае дождя в лагере был возведен навес. По сути это была просто крыша на столбах, которая совсем не укрывали никого от влаги. В этот момент слетели все условности и звания. Мы, словно кучка детей, жались друг к другу, прячась от всестороннего дождя. Я забыла все свои ненависть и неприязнь. Рядом со мной стояла Райана, с который мы держались за руки и жались друг к другу в поисках тепла. .Ч.и.т.а.й. .к.н.и.г.и. .на. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.

Этот момент был послан мне, чтоб я поняла, что жизнь не такая односторонняя. Хорошие и веселые воспоминания могут быть получены не только от приятных нам людей. Только вот проблема в том, что то, что мы пережили с недоброжелателями, с тем, кто нам неприятен, потом становится нам неприятным. Отвращение к людям дает нам желание во всех совместных историях искать их присутствие и их привычки. Оттого и обычный дождь станет мне потом неприятен. Навсегда. Только потому что здесь под навесом собрались все люди, которые мне неприятны.

Дождь прошел. И наше слияние прошло. Император снова стал сердитым и не улыбался каплям, падающим на него. Дэймонд стал грустным, а Милош превратился в невидимую тень, передвижения которой никто не замечал. Райана и капитан теперь опять были глупыми безумцами, потерявшимися в любви, к которой они шли всю жизнь и которую боялись потерять. Все их недостатки стали общими, а достоинства исчезли, так как их больная любовь не переносила чего-то светлого. А я перестала быть живой девушкой со светлыми эмоциями, отдав предпочтение тайной ненависти и злобе.