Врата Отдыха встали на пути ее, но она и не заметила их красоты и величия, погруженная в свои мысли. Только когда иероглиф на ее руке вспыхнул, разгоняя клубящуюся Мглу за Вратами, она пришла в себя и, не оглядываясь, ровным шагом направилась вперед.

Тьма таяла, расступалась перед ней, будто теряясь перед ее решимостью. Глаза госпожи Дзи видели за ней сияющий свет и сотни, тысячи расходящихся дорог. Пустота внутри нее налилась вдруг тем же светом и стала не пустотой — покоем.

— Здравствуй, дитя! — Зазвучавший в пространстве Голос заставил ее вздрогнуть: так напомнил он ей те другие, любимые, замолчавшие так давно, что казались сейчас лишь отголосками сна.

«Пусть говорит, не молчит… Еще… еще…»

— Тебе придется сделать выбор, — продолжил Он, — хочешь ли ты идти дальше или желаешь родиться заново?

«Дальше? Снова слушать пустоту и коротать дни до смерти, подсчитывая прибыль? Золотом не заполнишь пустоту внутри».

— Заново, — произнесла она уверенно. — Больше ничто меня здесь не держит.

— Пусть будет так, дитя, — отозвался Голос. — То, чего ты достигла в этой жизни с таким трудом, в новой будет дано тебе с самого начала. Остальное зависит только от тебя.

Он звучал все громче, заполняя ее изнутри и снаружи, сливаясь с сияющим светом в единое целое, окутывая ее невесомым теплым коконом так, что она сама перестала понимать, где заканчивается ее тело и начинается весь остальной мир. Не стало госпожи Дзи, госпожи Чжу, осталась лишь она — сияющая искра белого света. Она засмеялась бесшумно, вторя Голосу, и полетела туда, где ее ждали.

Он вскочил на ноги одним из первых, еще не понимая толком, что происходит, чувствуя опасность так, как ощущает ее зверь. Может, он даже успел бы отсрочить неизбежное, если бы не замешкался, выхватывая из-под носа жадной пропасти старика Ву — тот, споткнувшись, повалился на пол совсем рядом. Поднять Бин его поднял, но это не сильно помогло — ледяная, дышащая смертью, волна обрушилась на них, ударила в грудь мощным тараном. Над ухом раздался пронзительный, быстро захлебнувшийся, женский крик, мелькнули перед взором ярко-красные одежды, а потом его поглотил блестящий золотом поток, холодный настолько, что ноги и руки свело немилосердно. В глазах потемнело. Он забарахтался неуклюже, пытаясь выплыть из этого кошмара, ударился обо что-то головой и потерял сознание.

Что-то снилось ему. Кто-то нападал, вынуждая защищаться. Держать удар он умел, но не любил, предпочитая атаковать самому. Все это разозлило его настолько, что в ярости он дернулся, пытаясь сделать выпад — и от этого проснулся.

Светало. Бледные звезды показались ему милостью небожителей — он и сам не знал, что ему так не хватало и этого высокого прозрачно-чернильного неба, и мерцающих глаз его. Он сжал пальцы — и ощутил под ними прохладную, слегка пожухшую траву.

Промелькнули недавние воспоминания — Бездна, Желтый источник, стынь — и заставили его резко вскочить, не взирая на тупую боль в затылке.

«Где это я?»

Он огляделся. Пустырь, неровная линия холмов… Ясности это не прибавило, зато он обнаружил, что находится здесь — где бы это «здесь» ни оказалось, — не один. В нескольких шагах он заметил господина Ву, а чуть дальше — госпожу Дин. Девушка лежала недвижно, старик же медленно перекатился на бок и попытался привстать, опираясь на локоть.

Бин поднялся на ноги. От слишком резкого движения его слегка повело, и в голове застучало с новой силой. Он ощупал затылок — крови нет, не страшно — и подошел сначала к старику, чтобы убедиться, что тому не нужна помощь, а затем и к девушке в красном.

Она спала — мирно и спокойно. И Бин невольно залюбовался ею: красотой и свежестью она походила на цветок.

«Сорванный цветок…»

— Барышня… барышня Дин, — он склонился над ней и осторожно прикоснулся к ее плечу.

Черные ресницы дрогнули, девушка шевельнулась, просыпаясь.

— Бин-лан? — удивилась она и заоглядывалась по сторонам, точно как он сам. — Где мы? Ой!

Девушка одернула руку и с удивлением разглядывала, как по тонкому белому пальцу стекает капля крови.

Он осторожно раздвинул траву в том месте, где только что лежала ее ладонь, заметил острый край, торчащий из земли, разрыл ее пальцами и извлек наружу знакомый, слегка покрытый ржавчиной кусок железа.

— Хм… наконечник стрелы, — произнес Бин вслух и, увлеченный неожиданной мыслью, принялся изучать пустырь, раздвигая то тут, то там, чахлую поросль. Прошло всего-то ничего времени — чашка чая успела бы только остыть — а он обнаружил еще несколько наконечников — и таких, как первый, и совсем других, а еще пластину от доспехов и солдатский талисман из связанных нитью монет.

— Когда-то здесь было большое сражение, — пояснил он старику Ву и красавице Дин. Они смотрели на него с совершенно одинаковым выражением настороженного интереса.

— Но почему Владыка переместил нас сюда? — воскликнула барышня. — И до какого истока мы должны добраться? Я не вижу здесь ничего, что напоминало бы реку…

Этого Бин тоже не понимал.

— Наверняка этому есть объяснение, — подал голос господин Ву.

— Но стоя на месте, мы вряд ли его найдем, — заметил молодой мужчина, — Сдается мне, это тоже самое, что залезать на дерево в поиске рыбы.